– Ничего, Анжела. У меня есть время поговорить с этими джентльменами. А вы идите.
Пинеро повернулся к стоящему впереди угрюмому детине.
– У вас ко мне дело, так?
– А вы что думали? Приличные люди не хотят больше терпеть ваши чертовы враки.
– Итак?
Детина не ответил. Из-за его спины появился щуплый щеголеватый субъект и встал перед Пинеро.
– Ну, что же, начнем. – Председатель комиссии вставил ключ в замок и открыл сейф. – Уэнзел, вы не поможете мне отобрать сегодняшние конверты?
Его тронули за плечо.
– Доктор Бэрд, вас просят к телефону.
– Хорошо, принесите телефонный аппарат сюда.
Он взял трубку.
– Слушаю… Да, я… Что?.. Нет, мы ничего не слышали. Вы говорите, аппарат Пинеро уничтожен?.. Мертв!? Каким образом?.. Нет! Ничего по этому поводу я сказать не могу. Абсолютно ничего… Позвоните мне позже.
Он бросил трубку на рычаг и оттолкнул телефон.
– Что случилось?
– А теперь кто умер?
Бэрд поднял руку, требуя тишины.
– Успокойтесь, пожалуйста. Несколько минут назад Пинеро был убит у себя дома.
– Убит!
– Это еще не все. Примерно тогда же в его приемную ворвались хулиганы и разбили его аппарат вдребезги.
Некоторое время все молчали. Члены комиссии тревожно переглядывались. Никому не хотелось заговорить первым. Наконец кто-то пробормотал:
– Достаньте его.
– Что-что?
– Конверт Пинеро. Он там, я его видел.
Бэрд нашел конверт, медленно вскрыл его, развернул листок и прочел.
– Ну, да говорите же!
– Тринадцать часов тринадцать минут… сегодня.
Никто ничего не сказал.
Член комиссии, сидевший за столом напротив Бэрда, вдруг потянулся к сейфу, разряжая напряжение. Бэрд остановил его.
– Что вы хотите?
– Мой прогноз. Он там… Мы все там.
– Да-да.
– Мы все там.
– Раздайте их.
Бэрд положил обе ладони на сейф и молча посмотрел в глаза человека напротив. Он облизнул губы, уголок его рта задергался, по рукам пробежала дрожь. Но он молчал. Человек напротив опустился в свое кресло.
– Конечно, вы правы, – сказал он.
– Дайте-ка мне мусорную корзинку. – Бэрд говорил тихо, напряженно, но твердо.
Он взял жестяную корзинку, мусор высыпал на ковер, а корзинку поставил перед собой на столе. Потом разорвал с пол-десятка конвертов, поджег их спичкой и бросил в корзину. Он рвал конверт за конвертом и бросал обрывки в огонь. От дыма он закашлялся, из глаз у него побежали слезы. Кто-то встал и открыл окно. Когда Бэрд кончил, он оттолкнул корзинку, посмотрел на стол и сказал:
– Боюсь, я испортил этот стол.