Не имею права, не могу, - а все-таки попробую - ведь мертвые практически беззащитны, а мысль о чужом интеллектуальном превосходстве невыносима.
Тем не менее, придется как-то притерпеться: рукопись "Софьи Петровны" - та самая тетрадка - находится в Национальной библиотеке, датировка неподдельна и несомненна, подтверждается другими документами, вообще - такой проблемы нет, это не загадка "Тихого Дона".
Хотя, действительно, получается некрасиво: огромная страна полностью потеряла чувство реальности, а какая-то близорукая интеллигентка, знавшая о жизни только то, что рассказано в русской литературе, - увидела правду и, презирая смертельный риск, всю выговорила вслух. Инженерам душ, властителям дум теперь обидно.
Решусь предложить утешительную гипотезу: дело не в силе интеллекта, а как раз в классической литературе - в совести, ею воспитанной, - и еще в любви.
Ведь каждый подопытный из всех этих обезумевших миллионов должен был, обязан был хоть кого-нибудь да предать - такая такса, плата за вход... Об этом, собственно, и написана "Софья Петровна": не огорчай палача, нашептывает инстинкт самосохранения, - отдай ему своего человека, отвернись, отступись, живи, как будто не любил, - в беспамятстве. (- Вот и молодец, вот и умница! - орет пропаганда).
Вот почему никто никогда даже не попытался убить Сталина, отомстить за кого-нибудь из близких (а он-то как верил в советский народ: сколько расстрелянных за "тернамерения", среди них сколько детей!). Кончилась в стране любовь, за ней - совесть, и здравый смысл сошел на нет, обратился в трепет. У всех - однако же за некоторым исключением - вот именно, за ничтожным; эпитет подобран со вкусом.
Лидия Чуковская очень долго не позволяла себе умереть, но жизнь переносила с трудом: запах лжи преследовал ее повсюду.
Все ее сочинения написаны против лжи. В каждом поставлен один и тот же опыт: вот что происходит с фальшивыми ценностями под лучом простодушного здравого смысла.
Это проза правды, - ее не любит почти никто. Как призналась одна дама в газетной рецензии на только что вышедший двухтомник (между прочим, две большие и важные вещи напечатаны впервые): "обаяние "подтасовщиков", коими являются иные мемуаристы, нам милее, нежели твердость ригористичного педанта". Вот-вот. Лидия Чуковская все еще далеко впереди, она дожидается нас в иной, человечной и умной России,
Но честь нынешней - олицетворила. И останется в ее истории - тут не обойтись без юбилейного слова - останется навсегда.