Странно! Ведь был приказ, но… словно люди в момент опасности непроизвольно хотели сбиться в защитную стаю.
Великие размеры океанских просторов для скоростей каких-то там двадцати – двадцати пяти узлов словно останавливают время, тем более на такой огромной махине, не подверженной изнурительной качке и психологическому давлению ограниченного пространства.
Безбрежная, чернеющая с наступлением сумерек гладь во все четыре стороны света.
И только ставшая привычной вибрация корпуса от работы турбин, мерный напористый бой волны в нос корабля и белые, расходящиеся кипящей пеной усы от форштевней говорят о некоторой скорости корабля.
А еще небо, небо, которое, казалось, затянуто спасительными облаками, оказалось предателем – кроме вражеских патрульных самолетов уже ничего не обещало.
Небо ревело реактивными выхлопами и свистом раздираемого на больших скоростях воздуха. Небо для многотонного плавающего бронированного левиафана было непосильной стихией. Даже изрыгая вверх, в сизую клубящуюся завесу облачности по законам баллистики неэффективные куски металла в виде зенитных снарядов, линкор никак не мог подбросить и воспарить или выстелить себя самого.
И зло сжимались кулаки, бороздилось суровыми морщинами лицо.
Подставленные ветру и рваному мелкому дождю, предательски слезились глаза…
Подслеповато щурясь на возникающие вдали всполохи огня и растущие в небо черные полоски дыма…
С полным бессилием наблюдая атаки вражеских истребителей на теряющиеся в волнах, в пяти милях по траверзу силуэты эсминцев.
Бо́рзые короткокрылые стреловидные самолеты стремительно проносились вдали… порой, точно поглядывая, пролетали вблизи над линкором… и снова возвращались к своей безнаказанной бойне.
У кого это там было: «Погибаю, но не сдаюсь!»?
У камикадзе? У русских? В каком веке? В какой войне?
Адмирал приказал снова сменить курс, руководствуясь только интуицией.
На фоне нерадостных дум постоянно поступающие доклады, рапорты:
…потеряна связь с эсминцами…
…где-то там за пределами видимости сбит последний самолет-разведчик…
…до рандеву с судном снабжения по южному, юго-западному направлению критические показатели.
Необходимо сбавить ход до экономичного? – на штурманском столике пометки: широта, долгота условной точки встречи. Только если…
…если судно снабжения уже не обнаружено противником…
…если дотянем…
…если живы будем.
Линкор, роя носом волну, отворачивал от далеких европейских берегов южнее.
Союзные силы
Когда командир британской подлодки получил сообщение о смене курса вражеского корабля, он лишь хищно улыбнулся – время атаки оттягивалось. Он готов был всю ночь следовать за японским линкором как привязанный, и на рассвете, хоть при какой-то видимости, потопить его. Уж больно ему хотелось лично взглянуть на бронированного исполина.
И на результат атаки… намереваясь произвести видеосъемку через перископ.
Какое-то недоброе чувство посетило командира авианосца «Илластриес». Согласно приказу штаба, он с кораблями прикрытия выдвинулся в южном направлении, следуя на полном ходу вслед японскому линкору, сокращая полетное время ударных самолетов.
Теперь же эта самурайская махина изменила курс. И ему почему-то привиделось, как ребята на локаторах потеряли линкор, а тот снова отвернул с известных, и неожиданно оказался перед авианосцем на дистанции стрельбы из своего главного калибра. Чудовищного калибра.
Впрочем, быстро сделав некоторые расчеты, он усмехнулся, ругая себя за бурную и глупую фантазию – выдуманная им ситуация невозможна.
Уже невозможна. Королевский флот однажды допустил похожую оплошность… к стыду. Но это было в прошлой, казавшейся уже такой далекой войне[44].
Большее беспокойство у него вызывал широкий грозовой фронт, надвигающийся с северо-востока – редкостная пакость.
Ну да его ребята справятся.
Неприятный осадок остался у командира фрегата «Сент-Альбанс» после случая с избитым японским эсминцем.
Пилот патрульного вертолета, кружащего вокруг болтающегося на волнах выгоревшего остова, докладывал, что на борту есть еще выжившие. По геликоптеру поначалу стреляли из стрелкового оружия, но прекратили.
Потом вертолет ушел на дозаправку.
Кэптен фрегата еще издалека стал рассматривать противника в бинокль. Японский корабль представлял жалкое зрелище. Эсминец и до этого, наверное, отличался стремительным, низким профилем, ныне словно распластался по воде: были срезаны или искорежены все надстройки, дымовые трубы и мачты. Хаотичной паутиной свисали с бортов леера. В почерневшем от копоти металле зияли рваные дыры. Сколько американский офицер ни вглядывался, не увидел ни одного не то что разбитого орудия, даже намека на станину или покореженный ствол.
44
В 1940 году во время Второй мировой войны германский линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау» потопили авианосец «Глориес» и два эсминца эскорта Королевских ВМС.