После того как настоящий труд был уже сдан в печать*, в журнале «Маrine Rundschau» появился чрезвычайно интересный рассказ о пережитом на «Лютцове», написанный его старшим артиллеристом Г. Пашеном. Пашен рассказывает, что, когда были замечены крейсеры Битти, позади них, примерно в 149 каб. от «Лютцова», были видны корабли 5-й линейной эскадры. «Лютцов» стрелял четырехорудийными залпами носовой и кормовой групп башен попеременно.
Немцы пристрелялись около 15 ч 50 мин. Англичане «пристреливались бесконечно долго».
Слабое действие британских снарядов он приписывает тому, что англичане пользовались черным порохом: «Удар их имел полную силу снарядов большого калибра; каждое попадание сопровождалось сильным толчком… но эффект разрыва был незначительным». Пашен полагает, что если бы он с самого начала боя стрелял бронебойными снарядами, «„Лайон“ и его адмирал вряд ли уцелели бы». Попадания в «Лютцов» были, вероятно, с «Инвинсибла», а, может быть, с «Лайона» и «Принцесс Рояйл». Один снаряд попал в башню «А», рикошетировал в башню «В», пробил 250-мм броню, убил в башне много людей в воспламенил 2 заряда в подъемнике. Одно орудие было выведено из действия, другое, защищенное траверсом, продолжало стрелять.
Между 18 и 19 ч (т. е. когда появился Гранд Флит) видимость с германской стороны была так плоха, что «ни одного британского корабля не было видно», тогда как «Лютцов», «отчетливо обрисовывавшийся на ясном западном небе, находился под сильнейшим огнем». Германская система управления огнем действовала безукоризненно, но, по утверждению Пашена, она была значительно хуже британской системы центральной наводки. Гибель стольких британских кораблей от взрывов он приписывает исключительно воспламенению боевых запасов: «У нас такие пожары оставались локализованными… не были разрушительными для корабля». Судя по этому рассказу, для потопления «Лютцова» после того, как он был оставлен, в него была пущена только одна торпеда.
События, происходившие на «Дерфлингере», квалифицированный германский наблюдатель (старший артиллерист Хазе) описывает следующим образом:
«Каждый удар неприятельского снаряда в броню вызывал вибрацию всего корабля; тряслась даже боевая рубка. Снаряды, проникавшие в корабль, взрывались с глухим грохотом, который разносился по всем переговорным трубам и телефонам». Одно из худших попаданий корабль получил в 19 ч 13 мин: 381-мм снаряд пробил броню башни «Х» и разорвался внутри нее. «У командира башни оторвало обе ноги, и вместе с ним погиб почти весь орудийный расчет. В самой башне от осколков снаряда загорелся главный полузаряд (в гильзе) и 1 дополнительный»*.
«Пламя от горевших зарядов перекинулось в рабочее отделение, где загорелись 2 главных и 2 дополнительных полузаряда, и отсюда перешло в перегрузочное отделение, где охватило еще 2 главных и 2 дополнительных полузаряда. Выбрасывая громадные языки пламени, которые поднимались над башней на высоту дома, они горели, но не взрывались, как заряды нашего противника. В этом было спасение корабля. Но все же результаты пожара зарядов были катастрофичны. Чудовищные языки пламени пожирали всех, кто попадался на их пути. Из 78 чел., составлявших команду башни, спаслось только 5, которые выскочили через люк в борту башни, предназначенный для выбрасывания пустых гильз, причем в числе их были тяжелораненные. Остальные 73 чел. погибли мгновенно».
За этим большим несчастием последовало второе, почти такое же: снова 381-мм снаряд попал в крышу башни «Y», пробил ее и разорвался внутри башни, причем снова в точности повторилась та же катастрофа, как в башне «Х». За исключением одного человека, выброшенного силой взрыва через открытый лаз, ведущий из башни, все 80 чел. команды погибли. Пламя опять-таки проникло в рабочее отделение и подожгло все дополнительные полузаряды, вынутые из пеналов, а также несколько главных полузарядов.
Когда пламя утихло, из обеих башен повалили густые клубы желтого дыма; дым и газы проникли во все жизненные части корабля, и в 19 ч 15 мин центральный пост главной артиллерии донес, что опасность задохнуться от газа заставляет очистить его. Последовал приказ: «Переключиться на передний пост управления». Управление огнем возобновилось с некоторыми затруднениями. В этот период «Дерфлингер» получал попадание за попаданием, и Хазе отмечает эту отличную стрельбу англичан; 356-мм броня* «Дерфлингера», гораздо более толстая, чем броня любого из британских линейных крейсеров, выдерживала попадания самых крупных британских снарядов, хотя 381-мм снаряды пробивали ее почти насквозь.