Позднее порт был взят штурмом с суши, остатки китайской эскадры попали в руки японцев, а броненосец «Чжень-Юань», поменяв название на «Тин-эн», принял участие в Русско-японской войне, пусть даже на третьих ролях. Адмирал Тинг предпочел покончить с собой, чтобы не видеть позора. Разумеется, западные журналисты даже из смерти сделали увлекательный триллер. Дескать, адмирал проглотил золотой слиток…
Японцы тоже не остались в стороне от столь увлекательного занятия, как мифотворчество. Все началось с того самого попадания в «Мацусиму». Смертельно раненный матрос Торадзиро Миура спросил проходившего мимо офицера: «Дин-Юань» еще не потоплен?» Потрясенный офицер ответил: «Умирай спокойно. «Дин-Юань» выбит из строя». Миура улыбнулся: «Мы отомщены» – и умер. Немедленно была сочинена патр-р-риотическая песня:
Да, при такой постановке дела японский журналист имел полное право даже в 1970 году уверенно заявить: «Иероглифы «Рэнго Кантай» навсегда врезаны в японские сердца».
Прошло совсем немного времени после окончания Японо-китайской войны, и снова на Дальнем Востоке заблистали военные зарницы. Впрочем, теперь они сверкали не только где-то вдали, в 1898 году небольшая гроза разразилась и в Атлантике, началась Испано-американская война, которая захватила оба океана. Однако столкновения на Филиппинах ограничились боем в Манильской бухте, где адмирал Дьюи уничтожил испанскую эскадру адмирала Монтехо. Это был бой двух крейсерских эскадр, и нам достаточно ограничиться замечанием, что снова скорострельные орудия показали свою сокрушительную эффективность.
Теперь испанцам пришлось решать ту же самую задачу, что и русским несколько лет спустя, – перебрасывать подкрепления на отдаленные театры. Справиться с ней они сумели только частично. Если крейсерская эскадра адмирала Серверы до Кубы добралась, то эскадры адмирала Камары, в состав которой вошел броненосец «Пелайо», на Филиппины так и не попала. Русские оказались более удачливыми, хотя, может быть, на свою же голову.
После боя в Маниле американцам предстояла война у собственных ворот, требовалось освободить от испанцев Кубу. Нескромный вопрос, в чью пользу состоится освобождение, никто даже не подумал задавать. На Кубе находилась достаточно большая испанская армия, поэтому требовалось перевезти туда соответствующую американскую армию. Основные постулаты военно-морского искусства требовали установить господство на море, потому что лишь тогда можно спокойно перевозить войска и снабжать их. Пока еще американцы были не настолько самонадеянны, чтобы спорить с европейскими авторитетами, поэтому они энергично принялись за установление этого самого господства, благо силы позволяли. Они сформировали Североатлантическую эскадру контр-адмирала Сэмпсона и «летучую эскадру» коммодора Шлея.
Испанцы тоже направили к Кубе свою эскадру, это были 4 броненосных крейсера и 3 миноносца адмирала Серверы, которые в момент начала войны находились на островах Зеленого Мыса. Лучше всего состояние испанского флота характеризует тот факт, что новейший броненосный крейсер «Кристобаль Колон», только что построенный в Италии, вышел в поход, не имея орудий главного калибра. Переход через Атлантику, который для кораблей британского флота представлял скучную рутину, для испанцев оказался серьезной проблемой. Кое-как, но эскадра Серверы 19 мая добралась на порта Сантьяго-де-Куба, потеряв по дороге всего лишь один миноносец. Пока испанцы приводили в порядок корабли и размышляли, чем заняться, 27 мая американцы установили блокаду порта.
Адмирал Сервера сам облегчил противнику задачу, забравшись в порт с единственным узким выходом (очень напоминает Порт-Артур, не так ли?), хотя многие советовали ему направиться в Гавану. Адмирал Сэмпсон организовал блокаду с наивной прямолинейностью. За исходную точку было взято горло пролива, проведена дуга окружности радиусом 6 миль, и на этой дуге были расставлены корабли. «Достойно удивления, как сей муж, дожив до седых волос, сохранил в неприкосновенности ум пятилетнего ребенка», – сказал классик, правда, по другому поводу. Наверное, американцы стянули бы кольцо еще теснее, однако они всерьез боялись испанских миноносцев.