— Что такое «Г.П.В.»? — спросил Джером. — Что кроется за этими буквами? — Это сюрприз, — тут же нашелся Клаус. — Вы предложите цену?
— Если это так для вас важно, я это сделаю. Но мне очень не хотелось бы вас избаловать. Вы появились как раз вовремя. Гюнтер, наверное, кончает продажу балетных туфелек и сразу перейдет к Лоту 50 «Г.П.В.». Пойдемте туда, где я стоял. Там удобно следить за ходом аукциона, — сказал Джером. — Прекрасно видна сцена, а кроме того, рядом со мной стоит ваш друг.
— Наш друг? — с удивлением спросила Вайолет.
— Сейчас увидите.
И действительно, когда Бодлеры, следуя за Джеромом, пересекли огромный зал и пристроились под знаменем с надписью «Модный», с тем чтобы лучше видеть, что происходит на сцене, они там обнаружили мистера По. Он держал в руке стакан содовой с петрушкой и кашлял в белый носовой платок.
— Вы не могли ошеломить меня больше, чем вы это сделали, — сказал мистер По, когда перестал кашлять. — Бодлеры, что здесь делаете вы? — спросил он.
— А что вы здесь делаете? — тут же задал ему вопрос Клаус. — Вы нам говорили, что как раз в это время будете в геликоптере на пути к горному пику.
Мистер По снова долго кашлял в белый платок и, только когда приступ прошел, сказал:
— Сообщения о горном пике оказались ложными. Теперь я знаю совершенно точно, что двойняшек Квегмайров силой принуждают работать на клееварочной фабрике здесь неподалеку, я как раз туда еду, но попозже. Решил заглянуть по дороге на Модный Аукцион. Теперь, когда я Вице-Президент Опекунского Совета по Делам Сирот, я зарабатываю больше денег, и жена поэтому просила меня купить немного морских украшений.
— Но… — собралась что-то сказать Вайолет, однако мистер По остановил ее.
— Ш-ш-ш… Тихо, — произнес он. — Гюнтер приступает к Лоту 48. Я как раз на него хочу сделать ставку.
— Пожалуйста, Лот 48, — объявил Гюнтер. Он глядел в зал на толпу, но даже монокль не мог скрыть бешеный блеск его глаз. Судя по всему, Бодлеров он пока еще не заметил. — Перед вами большая статуя рыбы, выкрашенная в красный цвет, пожалуйста. Очень большая, очень модная. Достаточно большая, чтобы в ней спать, если придет охота, пожалуйста. Кто ставит?
— Я, — откликнулся мистер По. — Сотня.
— Две сотни, — раздался еще один голос из толпы.
Клаус низко наклонился к мистеру По. Ему хотелось с ним поговорить, но так, чтобы не услышал Джером.
— Мистер По, — сказал он, — я хочу вам рассказать про Гюнтера. Вам следует это знать. — Клаусу казалось, что, если он сумеет убедить мистера По, Бодлеры откажутся от игры в шарады, что означает в нашем случае — «перестанут делать вид, что им так уж необходимо заполучить „Г.П.В.“. Тогда Джером назовет свою цену и выручит Квегмайров, сам не того не зная. — Гюнтер на самом деле… — продолжал Клаус.
— Модный аукционер, — закончил за него фразу мистер По. — Двести шесть! — затем выкрикнул он.
— Триста, — тут же выкрикнул второй голос.
— Нет, нет, вы ошибаетесь, — сказала Вайолет. — Гюнтер вовсе не аукционер. Он переодетый Граф Олаф.
— Триста двенадцать, — крикнул мистер По и сердито посмотрел на детей. — Не говорите глупостей, — сказал он. — Граф Олаф — преступник, а Гюнтер просто иностранец. Не могу вспомнить слово, обозначающее страх перед иностранцами, но я удивлен, что вами, дети, владеет такой страх.
— Четыреста! — крикнул второй голос.
— Слово это — «ксенофобия», — пояснил Клаус. — Но оно сюда не подходит потому, что Гюнтер не иностранец. Он даже и не Гюнтер.
Мистер По снова вытащил из кармана платок, и Бодлеры ждали, пока он откашляется.
— То, что вы говорите, — полная бессмыслица, — произнес он. — Если вы не возражаете, обсудим это после того, как я куплю морские украшения. Ставлю четыреста девять!
— Пятьсот, — тут же раздался голос.
— Сдаюсь, — объявил мистер По и закашлял в платок. — Пятьсот — слишком большая цена за эту статую рыбы.
— Пятьсот — высшая цена, пожалуйста, — сказал Гюнтер и улыбнулся кому-то в толпе. — Пожалуйста, выигравший, будьте так любезны и передайте деньги миссис Скволор, пожалуйста.
— Дети, поглядите, кто купил большую рыбу! Наш консьерж, — сказал Джером.
— Консьерж? — удивился мистер По, глядя, как тот передал Эсме мешок монет, потом с трудом поднял огромную рыбу и унес со сцены. Самое удивительное, что руки у него, как обычно, были спрятаны в длинных рукавах. — Меня удивляет, что консьерж может позволить себе купить хоть что-нибудь на Модном Аукционе.
— Он говорил мне, что он еще и актер, — сказал Джером. — Забавный тип. Хотите, познакомлю?
— Очень любезно с вашей стороны, — сказал мистер По, продолжая кашлять в платок. — Сейчас, когда я получил повышение, мне приходится постоянно встречаться с разного рода интересными людьми.
Мимо прошел консьерж, спотыкаясь под тяжестью красной статуи. Джером похлопал его по плечу.
— Познакомьтесь с мистером По, — сказал он.
— У меня нет времени ни на какие знакомства, — рявкнул консьерж. — Я еще должен закинуть эту штуку в грузовик босса и… — Он оборвал фразу на середине, увидев бодлеровских сирот.
— Вам тут не положено находиться, — сказал он. — Никто не давал вам разрешения покинуть пентхаус. Эй, босс! — крикнул он, повернувшись к сцене и при этом больно задев нескольких стоявших в сплошь полосатой толпе людей.
Оба, Эсме и Гюнтер, тут же повернули головы и увидели консьержа, пальцем указывавшего на бодлеровскую троицу.
— Сироты! — сказал он.
Эсме ахнула. Она настолько была поражена элементом «изумление», что едва не выронила мешок с монетами. Зато Гюнтер не растерялся. Он сразу же повернулся и уставился на детей. Глаза его очень ярко блестели, даже тот, что был закрыт моноклем. Бодлеры застыли от ужаса при виде этих страшных глаз. Гюнтер улыбался, словно он удачно пошутил. Эта улыбка появлялась у него на лице всякий раз, когда в его коварном мозгу зрели самые гнусные планы.
— Сироты модные, — произнес он, стараясь подчеркнуть, что не вполне владеет английским. — Детям о'кей здесь быть, пожалуйста.
Эсме с любопытством взглянула на Гюнтера, но потом пожала плечами и сделала знак консьержу, что все о'кей, махнув рукой с длинными ногтями. Консьерж в ответ тоже пожал плечами и прошел со своим грузом через престижную премированную дверь.
— Лот 49 пропускаем, — объявил Гюнтер. — Следующий Лот 50, пожалуйста. Называйте цену, пожалуйста. На этом наш аукцион закрывается.
— А как же остальные лоты? — спросил кто-то из толпы.
— Неважно, хватит, — небрежно бросила Эсме. — Сегодня я заработала достаточно денег.
— Никогда бы не подумал, что Эсме может такое сказать, — пробормотал Джером.
— Итак, Лот 50, пожалуйста, — продолжал Гюнтер и вытолкнул на сцену огромную картонную коробку, почти такого же размера, как статуя рыбы. В ней вполне хватило бы места для двух маленьких детей. На коробке были отчетливо видны три большие черные буквы «Г.П.В.». Бодлеры сразу же заметили крошечные дырочки, пробуравленные сверху на коробке специально для воздуха. Трое детей сейчас с ужасом думали о том, что внутри этой картонной тюрьмы томятся их друзья, которых с минуту на минуту могут увезти из города.
— «Г.П.В.», пожалуйста, — сказал Гюнтер. — Кто делает ставку?
— Двадцать, — сказал Джером и подмигнул детям.
— Что это за «Г.П.В.» такое? — спросил Мистер По.
У Вайолет уже не было времени ни на какие объяснения, и поэтому она сказала:
— Это сюрприз. Держитесь поблизости и все узнаете.
— Пятьдесят, — раздался голос из толпы. Бодлеры, обернувшись, поняли, что вторую цифру назвал человек в темных очках, тот самый, который велел им покинуть зал.
— Он не похож на сообщника Гюнтера, — прошептал Клаус сестрам.
— Этого никогда нельзя знать наверняка, — прошептала в ответ Вайолет. — Этих негодяев непросто распознать.
— Пятьдесят пять, — выкрикнул Джером. Эсме недовольно посмотрела на него, а затем смерила детей долгим злобным взглядом.
— Сто, — произнес человек в темных очках.
— О господи, дети, все это становится слишком накладно. Вы уверены, что вам так уж необходим этот «Г.П.В.»?
— Вы покупаете это для детей? — удивленно спросил мистер По. — Прошу вас, мистер Скволор, не балуйте этих молодых людей.