Плывут паутины
Над сонным жнивьем,
Краснеют рябины
Под каждым окном
Хрипят по утрам
Петушки молодые,
Дожди налегке
Выпадают грибные.
Поют трактористы,
На зябь выезжая,
Готовятся свадьбы
Ко Дню урожая.
Страда отошла,
И земля поостыла.
И веники вяжет
Мой старый Данила.
Он прутик до прутика
Ровно кладет:
Полдня провозиться,
А париться — год!
Привет мой сыновний
Далекому краю.
Поклон мой, Данила,
Тебе посылаю.
И всем старикам
Богатырской породы
Поклон-пожеланье
На долгие годы.
Живите, красуйтесь,
И будьте здоровы —
От веников новых
До веников новых.
Поклон чудакам,
Балагурам непраздным,
Любителям песен
Старинных и разных.
Любителям выпить
С охоты — не с горя,
Рассказчикам всяческих
Славных историй…
Поклон землякам —
Мастерам, мастерицам,
Чья слава большая
Дошла до столицы.
Поклон одногодкам,
С кем бегал когда-то:
Девчонкам, ребятам —
Замужним, женатым.
Поклон мой лесам,
И долинам, и водам,
Местам незабвенным,
Откуда я родом,
Где жизнь начиналась,
Береза цвела,
Где самая первая
Юность прошла…
Родная страна!
Признаю, понимаю:
Есть много других,
Кроме этого края.
И он для меня
На равнине твоей
Не хуже, не лучше,
А только милей.
И шумы лесные,
И говоры птичьи,
И бедной природы
Простое обличье;
И стежки, где в поле
Босой я ходил
С пастушеским ветром
Один на один;
И песни, и сказки,
Что слышал от деда,
И все, что я видел,
Что рано изведал, —
Я в памяти все
Берегу, не теряя,
За тысячу верст
От родимого края.
За тысячу верст
От любимого края
Я все мои думы
Ему поверяю.
Я шлю ему свой
Благодарный привет,
Загорьевский парень,
Советский поэт.
«Рожь, рожь… Дорога полевая…»
Рожь, рожь… Дорога полевая
Ведет неведомо куда.
Над полем низко провисая,
Лениво стонут провода.
Рожь, рожь — до свода голубого,
Чуть видишь где-нибудь вдали,
Ныряет шапка верхового,
Грузовичок плывет в пыли.
Рожь уходилась. Близки сроки,
Отяжелела и на край
Всем полем подалась к дороге,
Нависнула — хоть подпирай.
Знать, колос, туго начиненный,
Четырехгранный, золотой,
Устал держать пуды, вагоны,
Составы хлеба над землей.
«День пригреет — возле дома…»
День пригреет — возле дома
Пахнет позднею травой,
Яровой, сухой соломой
И картофельной ботвой.
И хотя земля устала,
Все еще добра, тепла:
Лен разостланный отава
У краев приподняла.
Но уже темнеют реки,
Тянет кверху дым костра.
Отошли грибы, орехи.
Смотришь, утром со двора
Скот не вышел. В поле пусто.
Белый утренник зернист.
И свежо, морозно, вкусно
Заскрипел капустный лист.
И за криком журавлиным,
Завершая хлебный год,
На ремонт идут машины,
В колеях ломая лед.
Борис Корнилов
«Большая весна наступает с полей…»
Большая весна наступает с полей,
с лугов, от восточного лога, —
рыдая, летят косяки журавлей,
вонючая стынет берлога.
Мальчишки поют и не верят слезам,
Девчонки не знают покоя,
а ты поднимаешь к раскосым глазам
двустволку центрального боя.
Весна наступает — погибель твоя,
идет за тобой по оврагу, —
ты носишь четырнадцать фунтов ружья,
табак, патронташ и баклагу.
Ты по лесу ходишь, и луны горят,
ты видишь на небе зарницу;
она вылетает — ружейный заряд, —
слепя перелетную птицу.
И белый, как туча, бросается дым
в болото прыжком торопливым,
что залито легким, родным, золотым
травы небывалым отливом.
И все для тебя — и восход голубой,
и мясо прекрасное хлеба, —
ты спишь одинок, и стоит над тобой,
прострелено звездами, небо.
Тоска по безлюдью темна и остра,
она пропадет, увядая,
коль кружатся желтые перья костра,
и песня вдали молодая.
Я песню такую сейчас украду
и гряну пронзительно, люто —
я славлю тебя, задыхаясь в бреду,
весна без любви и уюта!
«Тосковать о прожитом излишне…»
Тосковать о прожитом излишне,
но печально вспоминаю сад, —
там теперь, наверное, на вишне
небольшие ягоды висят.
Медленно жирея и сгорая,
рыхлые качаются плоды,
молодые,
полные до края
сладковатой и сырой воды.
Их по мере надобности снимут
на варенье и на пастилу.
Дальше — больше,
как диктует климат,
осень пронесется по селу.