Выбрать главу
Сегодня отказались от винаВ деревне многие крестьяне,Но завтраОт чего откажутся они,Когда еще труднее станет?
Человеку моложе меняГоворил я громкие фразы,Разглагольствовал много часов,Но душа от этогоТак устала!
Чтобы за ночь однуРасцвела,Подогрел я горшок,Где слива растет.Ни один цветок не раскрылся.
Я ждал его,Так его ждал!А он не пришел.Стол переставил яВот сюда.
Номер старой газеты.Смотри-ка,ХвалятМои стихи!Пусть всего два-три слова.
В сумятице переездаСтарый снимокМне под ноги упал…Выцветший снимок.Ее лицо.
Не замечал яВ то время,Сколько детских ошибокБыло в них.Связка старых писем.
Где они?Куда их спрятал я?Письма,Что жена писала мнеВосемь лет тому назад?
Только проснулсяИ вдруг – щемящее чувство.В газете заметка: «СтарикИз дома ушел…»Как мой отец! Брызнули слезы.
Уже, наверно, лет пятьЯ не виделШирокого неба.Разве можноБез этого жить?
Всерьез уверенаДочка моя,Что люди только затем и пишут,Чтоб рукописьОтправить в печать.
В то времяЯ часто лгал.С спокойной совестью лгал.… Вспомню,Пот прошибает.
«У нас родился ребенок»,Открытку я получил.На минутуЛицо у меняПросветлело.
Я дверь толкнул.ШагнулЧерез порогПалаты… Показалось мне,Что коридору нет конца.
Как будто я сбросил с плечТяжелый-тяжелый груз.НевольноС чувством такимЯ лег на больничную койку.
«Так, значит,Вам не хочется жить?» –Строго спросил меня доктор.И сердце моеПромолчало в ответ.
Я о себеТак много возомнил!Я верил,Что всего достигну…Какой я был ребенок!
«Теперь я увериласьВ сердце твоем!» –Сказала мне мать.Она в сновиденье пришла ко мнеИ, плача, снова ушла.
Жена моя с дочкойНавестили меня.Я так был рад!Я снова нашелСвое настоящее сердце.
«Ну, спите ночьюХорошенько!» –Мне доктор говорит.Как будтоМалому ребенку.
Падает путано, сбивчивоВесенний снег.Я слежу за нимГорячимиОт лихорадки глазами.
«Когда-нибудьИздам непременно!» –Все думаю я о книге своей.Говорю с женой,Какого цвета будет обложка.
Пять долгих лет,Как уехал я из деревни.И вот – заболел. Во снеМне слышится сноваГолос кукушки.
Как весноюКричала кукушкаНа высокой вершинеКипариса,Возле нашего сельского храма!
НежданноПодходят ко мне,Жмут руку моюИ так же нежданноУходят люди.
«Это судьба мояПришла.Вот тяжестью на меня навалилась», –Подумал я, пробудившись в полночь,Одеяло так давило меня!
ПульсЩупает мне сиделка.Иной раз рука ее так тепла.Другой разХолодом обдает.
Не знаю сам почему,Целый деньМне приходит на памятьИмя русское«Бородин».
Наверно, товарищам и женеГрустно бывает слушать,Как я без устали,Такой больной,О революции говорю!
Все смотрит на циновку.Тяжелый,Неподвижный взгляд…Спросить ли мне, жена,О чем ты думаешь теперь?
Русское имяСоняЯ дал дочурке своей.И радостно мне бываетПорой окликнуть ее.
О бедный мой отец!Я вижу, он газету отложил,Не в силах более читать,И на двореИграет с муравьем.
Не походи на отца!Ни на отца своего отца!Ты слышишь,О чем я прошу тебя,Дочка?
Всего пять летДочке моей,Но и онаХороню уже знаетСлова «революция» и «рабочий».
Что в голову ей пришло?Вдруг бросила девочкаИгрушкиИ тихо уселасьВозле меня.
Я дочку побранил.Она заснулаВ слезах,С полуоткрытым ртом…Я тихо по щеке ее погладил.
Подушку с постели моейВынесли на веранду…После долгой разлукиСнова встретились мы,О вечернее небо!
Беленькая собакаПробежала мимо двора.Я спросил жену:«Как ты думаешь,Может, купим собаку?»

Свист и свисток

После бесконечных споров

У нас бывают чтения, жаркие споры,И наши глаза горят не меньше,Чем у юношей России полвека назад!Мы бесконечно спорим: «Что делать?»Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»
Все мы знаем, чего мы хотим,Все мы знаем, чего хочет народ,Все мы ясно знаем, что делать, –О, много больше, чем знали они!Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»
Здесь собрались только очень юные,Строить новое начинает всегда молодежь.Старое скоро умрет, победа за нами!Спор кипит, сверкают глаза.Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»
Трижды уже меняли мы свечи,В недопитом чае плавают мошки,Но девушки говорят с прежним жаром,Лишь в глазах после долгого спораусталость.Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»