Лучше уж, посулив дары,
Не спешите мне их отдать -
Легче в будущем ждать утрат,
Чем с тоской вспоминать былые.
Мне останется лишь скорбеть,
Что бегут чередою дни,
Не исполнив моих надежд,
И несут пустоту с собою.
"Вновь лето, и обманной новизною..."
Вновь лето, и обманной новизною
Цветы прельщают, и опять нам внове
Зеленый древний цвет
Новорожденных листьев.
Но никогда из бездны неизбывной,
Что немо поглощает все земное,
На свет отрадный дня
Не возвратить ушедших.
Вотще потомки, веря в жизнь иную,
Взывают к тем, кто ни девять запоров
Теперь навек закрыт
В Аиде безотрадном.
И тот, кто средь певцов был богоравен,
Кто глас, к нему взывающий с Олимпа,
Услышал и постиг,
Стал ныне тенью, тленом.
И все ж венки ему сплетайте, ибо
Кто лавров более достоин? Станут
Не трауром они,
Но данью громкой славе.
Над славой ни земля, ни Орк[1] не властны.
И ты, из волн Улиссом вознесенный
О семихолмый остров
Огигия[2], гордись!
Тем городам семи, что за Гомера
Вступили в спор, и Лесбосу ты равен,
И Фивам семивратным,
Где Пиндар был рожден.
"О, как жизнь коротка, даже самая долгая..."
О, как жизнь коротка, даже самая долгая,
Как стремительна юность! Хлоя, о Хлоя,
В твоих ласках и хмеле
Ищу я забвения,
Ибо страшен мне рок беспощадный, и болью
Отзывается время быстробегущее,
И до слуха доносится
Шуршанье тростинок
На неведомом бреге стигийском, где хладных
Асфоделей поля, где воды, привычные
Только к сумраку вечному,
Струятся, стеная.
"Всех равняет закон неминуемой смерти..."
Всех равняет закон неминуемой смерти.
Неизвестный судья произнес приговор
Мудрецу и глупцу. Но сейчас карнавал,
И они веселы - в них бурлит и ликует
Жизнь, им данная в долг.
Если знать - это жить, то мудрец - лишь невежда.
О, сколь мало отличен по внутренней сути
Человек от животных! Тсс! Не порти веселья
Обреченным на смерть.
Пусть сплетают венки из поддельных цветов.
Срок, отпущенный им, столь ничтожен и краток;
Только из милосердья свою эфемерность
Не дано им узнать.
"Скудное поле сохой поднимая..."
Скудное поле сохой поднимая,
Пахарь глядит на него горделиво
Взглядом отцовским, и в жизни безвестной
Он подлинно счастлив.
И не помеха сохе перекройка
Мнимых границ, и не думает пахарь
О договорах, решающих судьбы
Покорных народов.
В будущем столь же уверен, как травы,
Что его лемех срезает, живет он
Верною жизнью - как встарь, неизменной
И разнообразной.
"Все, что минует, мертво, и я умираю..."
Все, что минует, мертво, и я умираю
В том, что прошло для меня. Листва облетает,
И жизни моей частица
Уходит с нею навеки.
Я растворился во всем, что видел, по каплям,
Чуть миновало оно - и я исчезаю,
А память не различает,
Чем был я и что я видел.
"Что ты мне даришь - любовь или ложь, я не знаю..."
Что ты мне даришь - любовь или ложь, я не знаю
И не хочу узнавать. Я и этим доволен.
Пусть по ошибке, но снова
Юность вернулась ко мне.
Боги так скупо нас дарят, и, знаю, обманны
Эти даянья, но все же они - как награда
Подлинная. Принимаю,
Даже не глядя, их дар.
Чего же еще мне желать?