Барроу-ин-Фернесс[3]
1
Я жалок, я ничтожен и смешон,
Безмерно чужд и целям и заветам -
Как все: один их начисто лишен,
Другой, быть может, ищет их - да где там!
Пускай влекусь к добру - по всем приметам
Дурной дороги выбор предрешен.
Плетусь, как призрак,- наг, опустошен
И ослеплен потусторонним светом.
Все то, во что я верю,- чистый вздор.
Приемлю скромно жизнь мою простую -
Пишу стихи, вступаю в разговор.
Оправдываться? Боже сохрани!
Менять натуру? Все одно впустую.
- Довольно, сердце: хватит болтовни!
2
Теурги, духи, символы наук...
Слова, слова - пустые оболочки.
А я сижу на пристани, на бочке,
И вижу только то, что есть вокруг.
Все понимать - нелегкая задача.
А пусть и так. Что, впрочем, за нужда?
Грязна и холодна в реке вода.
Вот так живу я, очень мало знача.
О мир подлунный, узел суеты!
Какое же терпение благое
В руках того, кем расплетаем ты?
И предстает пред нами все как есть.
Во что играть? В любовь, во что другое?
Что до меня - я с бочки должен слезть.
3
Струись и к морю увлекай, река,
В душе моей скопившуюся скуку!
Какое "увлекай"!.. На боль, на муку
Тебе, река, плевать наверняка.
Вслед за ослом трушу вдоль большака.
Никак не хочет жизнь постичь науку:
Названья не давать пустому звуку
И на мираж не вешать ярлыка!
Гостеприимный Фернесс! На три дня
Наедине с тобой, как в тесной клетке,
Свели дела проклятые меня.
Уеду,- гость презрительный и редкий
(Струись и ты, привычек не сменя),-
Стряхнув на воду пепел сигаретки.
4
Расчет перепроверив десять раз,
Я сдал его. Теперь все ясно, просто.
Моя душа - подобие помоста,
Где выставлена муха напоказ.
Я завершил детальнейший анализ,
Определяя, где и чья вина.
Практическим советам - грош цена,
Теории, увы, не оправдались.
Зачем доклад, совет иль образец
Тому, чей мозг сломался, как зубец
У эмигранта в старенькой расческе?
И надписать пора, сомненья нет,
Тяжелый запечатанный пакет,
В котором - я и все мои наброски.
5
О Португалия, как много дней
Я вне тебя! А сердце к дому тянет:
Пока в разлуке мы, оно не станет
Ни тише, ни спокойней, ни сильней.
Все истеричней разум, все больней,
О, как его родимый берег манит!
А хитрый Фернесс лишь порою глянет
В глаза мне - и спешит среди камней.
Не слишком ли спешит? Пожалуй, да.
А, черта ли в самокопанье злобном?
Довольно метафизики, стыда,
Межвременья и лжи - со всем подобным
Покончим, удаляясь на покой.
Ах, если б стать причалом иль рекой!
Коэльо Пашеко
За пределом других океанов
Памяти Алберто Каэйро
В лихорадке в пылу за пределом других океанов
Становились явления жизни яснее и чище
И привиделся город существ
Не совсем нереальных но мертвенно-бледных святых
наготой чистотой
И виденью дразнящему входом служил я в то время
как чувства хотел испытать
Ибо в каждой душе есть понятие зримого мира
Ибо жить оставаясь в живых
Это значит что чувствовать скажется в способе жизни
Но однако же лица спокойней росы оставались
Нагота означала безмолвие форм не имеющих плоти
И реальность понять не могла как же стала такою она
Только жизнь только жизнью была жизнью
как таковой
Многократно безмолвно стараюсь постигнуть умом
Как машина которая смазана и потому не шумит
Мне приятен покой тишина и возможность
не двигаться
Ибо так достигается то равновесье которое нужно
чтоб мыслить
Постигаю что в эти моменты рассудок в работе
Но не слышу его он старается тихо трудиться
Как машина в которой трансмиссии движутся плавно
зубцы не скрипят
И услышать нельзя ничего лишь скольженье
добротных деталей ни шороха в общем
Иногда размышляю другие быть может все чувствуют
так же как я
Но у них голова начинает болеть начинает кружиться
Эта память явилась ко мне как могла бы явиться
любая другая
Например я припомнить бы мог что никто не внимает
скольженью деталей
И не знает о них ничего да и знать-то не хочет