«В укрытье!..»
«В укрытье!
Прекратить работы!»
А лес горел.
И по траншеям нашей роты
Враг вел обстрел.
У блиндажа,
У самой дверцы,
Взревел металл.
…Вошел бойцу
Осколок в сердце
И в нем застрял.
Как прежде,
Кружится планета,
Как прежде, снег,
Как прежде,
Ждут кого-то где-то…Двадцатый век.
Но вот —
Латунный свет палаты,
И в тишине
Склонились белые халаты,
Как при луне.
И у хирурга на ладони
Живой комок
Все гонит,
гонит,
гонит,
гонит
Горячий ток.
Спокоен был
Хирург ученый.
Он не спешил.
Он ниткой тонкою крученой
Его зашил.
Под маской прошептал:
— Готово…
Счастливый путь!..—
И соскользнуло сердце снова
С ладони — в грудь.
Он жив!
Он снова ходит где-то —
Тот человек.
Еще одна твоя примета,
Двадцатый век.
1943
МОРО3
Вдруг стала речь какой-то очень звонкою
И очень близким дальний косогор,
И кто-то под застывшей пятитонкою
Из трех дощечек разложил костер.
Скрипят ремни на белозубом ратнике.
Блестит штыка обледенелый нож.
А сам он — ладный — в валенках
и ватнике
На медвежонка бурого похож.
Движенья стали плавными, небыстрыми,
И розовым походной кухни дым,
И круглые винтовочные выстрелы
Подобны детским мячикам тугим.
1943
«Из тылов к передовой…»
Из тылов к передовой
Конь бежит по первопутку.
Конопатый ездовой
Важно крутит самокрутку.
Конь везет запас гранат.
На груди, под красным бантом,
У него висит плакат:
«Смерть немецким оккупантам!»
1943
МАЙ
Один сказал, что это бьет
Гвардейский миномет.
Другой — что рявкают опять
Калибры двести пять.
— Форты, наверно, говорят,—
Поправил я ребят.
А недобрившийся комбат
Сказал, что нас бомбят.
Потом на воздух всей гурьбой
Мы вышли вчетвером
И услыхали над собой
Чудесный майский гром.
1943
САД
Здесь каждая былинка и сучок
Исполнены военного значенья:
Улитка тащит бронеколпачок;
Ползут кроты по ходу сообщенья;
Резиновым вращая хоботком,
Что мы в стихах отметим, как в приказе,
Кузнечик под коричневым грибком,
Как часовой, стоит в противогазе.
И если сын попросит: расскажи! —
Я расскажу, что вот — пока не сбиты,
Как «юнкерсы», пикируют стрижи,
И комары звенят, как «мессершмитты»;
Что тянет провод желтый паучок,
Что, как связист, он не лишен сноровки
И что напрасно ночью светлячок
Не соблюдает светомаскировки.
1943
ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ СТАТУЯ
«Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила».
Косоприцельным огнем бил из дворца пулемет.
Мы, отступая последними, в пушкинском парке
Деву, под звяканье пуль, в землю успели зарыть.
Время настанет — придем. И безмолвно
под липой столетней
Десять саперных лопат в рыхлую землю вонзим.
«Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны
разбитой» —
Льется, смывая следы крови, костров и копыт.