Лис и медведь (кровь королей. Глава 10)
Лис и медведь (кровь королей. Глава 10)
I
Арвид, светловолосый рослый мужчина-мельник в самом расцвете лет, поцеловал маленькую дочь Вильму, что босяком вышла к нему попрощаться в простеньком красно-белом платьице. Она ещё что-то прожёвывала плотно прикрытым ртом с пухловатыми губками, вероятно завтрак, которым они с отцом подкрепились с утра, дабы набраться энергии на весь день.
- Веди себя хорошо, - журчащим баритоном проговорил тот с улыбкой на своём богатырском прямоугольном и гладко выбритом лице, на что девочка лишь кивнула.
Короткостриженный и сильный мужчина взгромоздил поверх подпоясанной алым кушаком белой рубахи большой бежеватый мешок из плотной ткани, доверху наполненный мукой свежего помола со своей водяной мельницы и направился через деревянный мост над небольшой речушкой к лесной тропе, чтобы отнести свой товар в пекарню ближайшего городка Итершмеля.
Высокие кожаные сапоги с металлическими заклёпками двигались по примятой траве мимо полевых густых порослей лютиков и ромашек, изредка прерывавшихся вкраплением васильков и сине-фиолетовой герани, напоминающих ему о глазах оставленной дома на мельнице дочери.
Ясный день слепил глаза, заливая могучее лицо яркими лучами, а путнику, не взявшему с собой в поход головного убора, оставалось лишь жмуриться да ускорять шаг с целью поскорее добраться до лесной дороги. Там уж практически всегда лежали уютные тени косматых гигантских деревьев то с одной, то с другой стороны, в зависимости от положения солнца и времени суток.
У опушки, опираясь левой подогнутой ногой на ствол косо растущей берёзы его уже поджидал знакомый неприятный мужчина, плоховато, но с воодушевлением, играющий на флейте. На нём была богатая дорогая одежда, вот только вся она выглядела довольно неопрятно, была потёрта, где-то продрана, помята и даже испачкана.
Высокая шляпа тёмно-болотного оттенка защищала от солнца своими небольшими полями длинные и прямые рыжие волосы и голову. Из-под тёмной кожаной курточки с оторванными пуговицами и торчавшими на их местах толстенькими чёрными нитками, показывающими, что ту невозможно застегнуть, виднелся красно-зелёный полосатый кафтан почти до колен с атласным красным поясом и такими же подвёрнутыми рукавами без манжет и жабо.
Они виделись не в первый раз, и этот настырный тип был явно неприятен предпочитавшему игнорировать его мельнику. Но тот, завидев его, шумно потопал по траве, приминая цветы, словно обрадовавшись появлению старого приятеля. Арвид же знал, что на этом господине нет ни сапог, ни башмаков, ни какой-либо другой обуви, а шагает тот не иначе, как на перепончатых гусиных лапах.
Левый глаз этого создания сильно косил в бок, оставаясь почти всегда недвижимым, будто слепой. И только правый выглядел здоровым и прозорливым. Несмотря на помятый дряхлый наряд, пусть и из дорогих тканей, лицо его выглядело ухоженным, с оставленной лишь небольшой треугольной бородкой под нижней губой да аккуратными усиками.
Нечистая сила не могла пересекать текущую воду, потому по ту сторону реки к мельнице этот господин перебраться никак не мог. А вот докучать честному трудяге-мельнику здесь, на опушке и прилеске протоптанной к городу дороги, вполне мог долго и настойчиво, приставая с самыми разными предложениями.
- Арвид! Какими судьбами? – произнёс косой со свирелью, словно вовсе и не поджидал здесь мельника, голос его был мягким, любезным и приветливым, вот только при этом всё равно каким-то лисьим, хитроватым, никак не располагающим к себе.
Тот в этот раз не стал даже ничего отвечать. Ему хватало их предыдущих разговоров, когда мужчина постоянно пытался вручить тому «подарок», не требуя взамен никакой материальной платы. Лишь бесплотный дух, астральное человеческое тело, чьё существование-то для простого люда обычно оставалось под большим вопросом, будучи скорее объектом божественной веры, нежели научных познаний и исследований.
Издревле в этих местах, да и не только здесь, полагали, что у человека есть несколько объединённых в теле сущностей. Его разум и память – ментальное тело, его энергетика и биологическое поле – эфирное тело, и сам его дух, то есть душа с сутью личности: черты характера, манеры, мнения, наборы любимого и нелюбимого по жизни – тело астральное. Такое ещё чаще всего именовали«призраком», когда оно оставалось после смерти человека в каком-нибудь особняке или бродило на месте убийства, иногда появляясь на кладбище у собственной могилы. Большая часть памяти же уходила в единый вселенский разум – информационную божественную бездну, а эфир после смерти просто разваливался на частицы, возвращаясь к изначальным нематериальным мирам.