Считалось, что у нечистой силы типа чертей и демонов души нет, вот и охотятся они за людскими духами, обеспечивая себя энергией да рабским окружением всех тех, кого угораздит согласиться продать или обменять собственную душу за что-либо по глупости или неверии в оную. Так и плодились бесплотные лесные духи да всяческая неупокоенная сущность в лесах, полях и оврагах. Задушенные преступниками, утопленницы, самоубийцы, растерзанные зверями несчастные жертвы – недобрых духов в лесах хватало, как было принято считать, но активны те были в сумерках да по ночам, либо вообще лишь в какие-то отдельные времена года типа русалочьей недели.
Арвид же шагал в дневное время и возвращаться домой тоже рассчитывал засветло. И тем более это было ещё одним поводом игнорировать настырного собеседника. Тот же не отставал. Не смел прикоснуться к человеку, но то и дело тянул свои длинные пальцы с островатыми ногтями, едва не одёргивая мужчину с мешком за другое плечо.
- Ты же любишь табак, я же знаю, - снова раздавался рядом лестный лисий голосок, - Гляди какая табакерка! Красный сандал! Уникальное изделие! Какие полосы, какие переливы, божественная на ощупь, ты только потрогай!
- Не хочу даже касаться твоих мерзостей, - грубо бросил ему мельник.
- Да чего ты? Ничем тебя не пронять, ничем не соблазнить… - качал головой рыжий тип.
- Ты предлагал мне вино и огненную воду, я отказался. Ты предлагал мне трубку и лучший табак, я отказался. Ты соблазнял меня мешком золотых королевских монет, я отказался. С чего ты решил, что я клюну на какую-то сандаловую табакерку? – чуть обернувшись рявкнул светловолосый мужчина.
- Да ты гляди, какая текстура! Как ты такую вытянешь в посёлке, табака нюхнуть, как все обзавидуются! – восклицал ему не отстающий навязавшийся спутник с гусиными стопами.
- И что мне с того? Завидуют, не завидуют. Глазеют, не глазеют. Я что похож на того, кто любит покрасоваться? Кто любит показывать, что он чем-то лучше и выше других? Не бывать этому. Я торгую мукой, таскаю зерно, живу, как живу, и всё меня устраивает.
- Подумай о дочери! Не гоже ей твоё дело перенимать, как будет хрупкая лань таскать мешки с зерном туда, а муку обратно? – проговорил косоглазый тип.
- Не смей касаться моей дочери в этих мерзостных разговорах! – попытался пришибить собеседника мешком мельник, но тому удалось прытко отскочить в сторону, - У нас куры есть, займётся честным трудом. Не тебе вести ней беседы.
- Эх, не пронимаемый тип, - качал головой рыжий господин в высокой измятой шляпе.
- И не попадайся мне на пути лучше. А то как скину мешок, да расплющу твои чёртовы лапы вдвое площе, чем есть! Будешь ползком по опушке ползать, людей совращать! Жалкий чёрт! – угрожал ему мельник.
- Чего такой злой? Ему вино, табак, деньги предлагают за даром, а он, - только и махнул вслед рыжий притвора, изображая крайне расстроенный вид.
Сам же, пока добравшийся до тропы Арвид шагал в сторону Итершмеля, навострив шевелящиеся уши уже ощущал, как на другую лесную тропу ступила компания незнакомых ему путников. Обратившийся свиным пятаком нос принялся вычленять из воздуха разные запахи, свойственные новоприбывшим гостям, а гусиные лапы, шлёпая по жёлтым лютикам и вздымающимся цветкам ромашек, двинулись в направлении целой команды путешественников.
II
- Наконец-то тень! – громко бурчал лысый гном, протирая лоб и снова водружая обратно на голову рогатый шлем.
Он, вроде как, бубнил себе под нос, однако делал это нарочно довольно громко, дабы все слышали, как он устал ходить по полевым тропам, радуясь заходу в этот густой лес. Тот встретил их не слишком приветливо. Один облезлый енот на древесной ветке, завидев рогатый шлем, словно повздоривший недавно с кем-то таким же, метнул в Талдрика шишкой. Лерой поскользнулся на влажных старых листьях, налетев на Йен-Ко, которая от внезапности весь вес рыцаря в доспехах, конечно же, не удержала. А Цу-Ми отчего-то из всей компании стала излюбленной жертвой слетевшихся комаров, предпочитавших кусать её намного чаще и больше, нежели любого из их окружения. И если в отношении рыцаря в броне это ещё было понятно, то открытым местам её сестры, норда, самой Лораны и легко прокусываемым тканям хоббита со слепым волшебников доставалось куда меньше, чем несчастной лучнице.
- Гляди как корни дуба вылезли, словно распростирая объятия, усядемся на них, в центре костёр разведём, отличное место для привала, - проговорил Родор.
- В таком случае костёр и готовка на тебе. Девочки, за дичью, - повелела она сёстрам, - Гном и Лерой на охрану, - принялась Лорана обустраивать себе место, - Глядите в оба, может повстречаем здесь каких-нибудь лесных котиков.