Так что, обобрав воров, пока их большая часть ещё не успела вернуться, Лорана со своими друзьями собралась уходить из этого места, да и вообще, вероятно, к закату покинуть лес, лучше заночевав в поле или у кого-то из живущих неподалёку от опушки. В таких местах всегда бывают какие-нибудь винокурни, мельницы, отдельно стоящие хижины врачевателя или даже целый посёлок рядом с лесом, чтобы удобно было везти дрова да ходить на охоту.
- Хотела бы расставить все точки, никто из нас никому ничего не должен, так? – строго произнесла она, вопрошая у Девятихвоста.
- Ты оказала большую услугу этому лесу, избавив его от этого чудовища и положив конец его жизненному пути. Думаю, я всё ещё тебе должен, - проговорил молодой парень в маске.
- Так вот, освобождаю тебя от этого бремени. Мне ничего не нужно от тебя. И даже не думай там мне чем-то отплачивать, чтобы потом снова спрашивать с меня и давать задания. Мы путешественники, но не наёмники, - говорила она.
- К чему такая спешка, - раздалось из-под лисьей маски звонкое хихиканье, - Глядишь, я ещё тебе пригрожусь.
- Лишь бы я при этом у тебя в долгах не была, - хмыкнула воительница, - Идёмте, - скомандовала она своим, - К ужину, может выйдем из леса. Глухарей не забудьте. Родор, все приправы там проверь, всё ли взял, ничего ль не пропало.
- Да я тут с излишком набрал, у них и перец, и сушёный чеснок, и гвоздика, немало всего, - отвечал тот.
- Что ж… Наступит день, наступит час… и мои услуги тебе ещё могут понадобиться. Как бы ты того ни хотела, - проговорил Лоране на прощание Девятихвост, - Мы ещё встретимся, Лорана Эймери, - поклонился он, после чего прыжком с земли запрыгнул на одну из высоких веток высотой в четыре его роста, причём стоял на той ногами, провожая взглядом всю компанию поспешившую за своим лидером прочь из логова бандитов.
Многие из отряда ещё оборачивались на него, а Девятихвост сквозь расписную белую маску молча глядел им вслед. Не махал рукой, не напутствовал, а стоял, подбрасывая небольшой нож, и никто из вернувших себе свои вещи не мог представить, кто же он такой, чего на самом деле хочет и какие мысли крутятся сейчас в его голове.
V
Солнце уже практически клонилось к закату, когда крепкий мужчина Арвид с мешком зерна и кошельком оставшихся, вырученных за продажу муки, денег на поясе двигался с лесной дороги домой. Не повстречав уже никого ни в прилеске, ни на опушке, он пересёк каменный мостик через реку, на которой стоял его дом с пристроенным мельничным колесом и комнатой с жерновами.
Приоткрывшиеся покрашенные в красный цвет двери выпустили вышедшую встречать его светловолосую девочку в простеньком крестьянском красно-белом платье с вытканными узорами на рукавах. Она держала крупную карамель на палочке в виде петуха, под нижней губой был след от шоколада, а пальцы блестели и казались липкими, словно она уплетала тут не только сладости на палочке.
- Привет, родная! Заждалась меня сегодня? – проговорил отец, немного хмурясь из-за её внешнего вида, а ещё от отдававшегося в левом виске какого-то неприятного скрипа с той стороны, - Что это у тебя? Откуда леденец? И я тебе сто раз говорил, перед ужином ничего сладкого, аппетит только испортишь! – поставил он мешок, тяжело вздохнув с облегчением от ноши и наконец поглядел на лево.
Там стоял курятник, над дверьми которого словно на сильном-сильном ветру из стороны в сторону отчего-то раскачивался прикреплённый камушек со сквозным отверстием, проточенным водой – «куриный бог», оберег от кикимор и другой нечисти, чтобы не давили и не воровали кур, чтобы те хорошо спали и неслись. Камушек пугающе двигался маятником, не находя себе места, что только сильнее встревожило мужчину.
- Вильма! Что стряслось? Что здесь творится? – хмурился он на дочь, - Откуда у тебя конфеты?
- Дядечка дал, - скромно ответила она, не переставая облизывать фигурную карамельку, но сделав шаг назад к правой створке, опасаясь, что папа вот-вот отберёт сладость.
- Какой такой дядечка? – уже совсем сердито и напугано прикрикнул Арвид на дочь.
- Сказал, что он твой друг, пришёл тебя подождать, пока ты вернёшься, - приоткрыла она левую входную дверцу.
И из-за неё, не заставляя себя ждать вышел рыжий мужчина с косым левым глазом, в неопрятном, но богатом наряде, с гусиными лапами вместо обуви, заставив мельника сделать полшага назад и даже вздрогнуть, приподнимая руки в защитном и оборонительном жесте. Он едва не споткнулся на собственный принесённый мешок, кое-как устояв на ногах благодаря сильным ногам и крепкой комплекции. Однако даже мужчина такого сурового вида всё равно при этом был крайне обескуражен и напуган подобным визитёром в его доме.