- Сколько их там всего? – поинтересовалась Йен-Ко, - у нашего отца висела карта мира во всю стену. Там были нанесены острова Волчьего архипелага внизу, но, возможно, не все. Торос, Ибис, Бревис… - перечисляла она по памяти.
- Книт, Кетцин, Татурог, - дополняла Цу-Ми, - Мелкие пиратские островки, плюс те, что заселены дикарями и варварами, ещё с псоглавцами островок был, точно помню, - полезла она в серебристую маленькую книжечку поэзии, припоминая, что где-то там что-то было и о Волчьих Островах с затяжным перечислением их всех и парой живописных характеристик-строк о каждом в частности.
- Да много, - махнул рукой волшебник, не вдаваясь в детали, - Между одними дружественными плоты для переправы пускают, иные же друг друга недолюбливают. Некоторые и вовсе живут как бы обособленно, своим хозяйством, не плавая, не торгуя, не совершая пиратские набеги, довольствуясь тем, что есть. Молятся совсем иным идолам и богам, которых мы не знаем или не помним. Ещё и культы все обычно не признающие друг друга. Мол, есть у змеелюдей их кобра-идол, и ничьего иного бога они знать не знают, да и знать не хотят.
- Лорана, ты… - обратилась к ней Цу-Ми, повернувшись к лежащей женщине.
- Тсс! – приложил палец к своим губам Родор, показывая, что их лидер уснула, видимо, вторая часть рассказа старца была для неё намного менее интересной, чем первая. Либо же усталость в теле дала о себе знать, они ведь всё-таки довольно много шагали, да и в минувшую ночь привала не делали.
- Так чего же ты теперь хочешь от жизни? – помешивая суп, тихо поинтересовался гнусавящий одноглазый хоббит у старого волшебника, - Ноги у тебя «уже не те», как ты вечно сетуешь, спину «ломит», зрения нет, в чём смысл твоих скитаний? В чём смысл твоей жизни, я бы даже так спросил.
- Лорана спасла мою жизнь, она ей и распоряжается, она ей смысл и ищет, - неспешно отвечал старец, - Я с малых лет у этого мира на побегушках, как дар открылся. Помочь тому, другому, третьему в деревне, потом учёба, исполнять поручения наставников, затем практика, всевозможные задания, а сейчас служу своей госпоже и хорошей подруге. Таких начальниц ещё поискать! – восклицал он, но не слишком громко, стараясь ту не разбудить, - Скитаюсь с вами, стараюсь по возможности делать добрые дела. Однажды вспомнит мир, что была такая именитая воительница, как леди Эймери, да при ней несколько славных парней и девиц. Куда интереснее, в чём смысл жизнь у былого воришки? Ты-то не стар, жениться давно пора, осесть где-то, заняться чем-то приличным…
- Так прославиться хочешь что ль за счёт Лораны? – усмехнулся Родор, обнажая зубы, - А я, что я… Я пообещал, поклялся служить верой и правдой, если мне сохранят жизнь. Думаешь, я в поисках лёгкой наживы примкнул к той банде, да? По своей воле родные края покинул?! А жениться… Ты в самом деле полагаешь, что такие, как я, должны ещё и потомством разродиться? – тихонько рассмеялся он, - Была дома одна милая особа с веснушками… Я тогда был помоложе, постройнее… Но отец у неё, конечно… м-да… Ничего хорошего бы не вышло. Хотя, кого я обманываю, не был я никогда постройнее, - вздохнул хоббит, вернувшись к готовке.
В скором времени, тех, кто не спал, а то есть сестёр Тао и Лероя, сняв того с поста охраны, за исключением Талдрика, Лораны и тоже решившего вздремнуть без трапезы Герольда, хоббит по-тихому позвал к костру, чтобы поесть. Старый волшебник определённо сильнее всех утомился с дороги, однако же, почему уснул этим солнечным приятным днём, не подкрепившись, было не понятно. Не то попросту случайно свалился от усталости, не дождавшись еды, не то воспоминания о том, как его пытались отравить в юности, бесследно уничтожили весь аппетит, разогнав и притупив на время чувство голода, не то не пожелал есть ничего приготовленного из грибов, срезанных с «ведьминых колец», входивших сейчас в состав и первого и второго на их обеде.
Сёстры-близнецы вполне одобрили сегодняшнюю готовку хоббита. Впрочем, как и всегда, за исключением тех двух раз. Когда в один из дней он нахваливал жирный непередаваемый вкус мелкой рыбёшки под названием хамса, обрадовавшись её косякам в речном устье, оказавшейся для них двоих совершенно отвратительной и не съедобной. А в другой, в лесу Родор обнаружил странные земляные грибы трюфели, также расхваленные им, как величайшее съестное, но для Йен-Ко и Цу-Ми и выглядевших и пахнувших совершенно несуразно. Все остальные кушанья от бывшего разбойника в монашеской рясе они либо хвалили, либо хотя бы не ругали, относя к вполне съестному, главное, чтобы подобным не кормили каждый день.