– Инспектор Гремпл, – строгим голосом вслух отозвалась «Мари», – не помню, чтобы мы превышали деловое общение.
Инкуб отстранился, словно ошпаренный кипятком! Вероятно, отказы ему встречались не часто, а услышать свою старую фамилию он никак не ожидал. Что ж. Интересно, как он скрылся после закрытого дела с Бетраном, и еще интереснее, как попал сюда без ведома начальника отдела…
– Нам надо вплотную подойти к королеве, чтобы я смог воздействовать на нее. – Проговорил более официально демон-полукровка, слегка озадаченно. Шарэль кивнул, успокоенный, что секретарша решила подстраховаться с помощью неучтенного сотрудника. Вероятно, потерявшееся личное дело Лава Грэмпла и замена личности – тоже ее дело. Так сложно уследить за всеми мелочами. Приходится доверять.
С сотрудниками Шарэлю всегда везло. Правда, везение было делом исключительно его рук. Прошлая секретарша не была человеком, поэтому добрая часть покушений прогорела на корню: сайны были устойчивы ко множеству заклинаний и разным видам магии и ментального воздействия. В преданности Эмилии начальник не сомневался никогда, даже, когда Хас Зорпин взломал его кабинет и облил его серебряной водой. Иногда начальству полагается выглядеть беспомощно и поощрять сотрудников за спасение его жизни. А то конкуренты и недоброжелатели будут искать более уязвимые стороны.
Нападение метаморфов было тщательно спланировано: Шарэль, наконец, узнал, кто вечно портит ему все карты, и что, собственно, полубожку нужно от его ручных демонят. Эмилию отправил в штаб к неприятелю, где она до сих пор прислуживает плененной старухе-заговорщице, а новым секретарем назначил свою мышку.
Мари, к удивлению окружающих, мгновенно прижилась. Но мало кто знал, что она уже семь лет работает в штабе. Талантливую девочку нашел начальник параполиции в детском доме, куда ее забрали от умирающей бабки. Недолго думая, Жерон с царским великодушием запер угасавшую жизнь в шар души, обретя верную, на все готовую, благодарную сотрудницу с ангельским детским лицом.
Девчонка быстро училась, проявляла таланты в прикладной химии, зельеварении и отличалась особой исполнительностью, сразу приглянувшись начальнику. Ощущение власти и покровительства пьянило Жерона, побуждая проявлять свои лучшие качества и щедрость. Когда встал вопрос новой секретарши – выбор был очевиден. Теперь с ней он проводил девяносто процентов своего времени. Девушка, казалось, жила своей должностью, не имея личной жизни и сторонних интересов. Ее спальня находилась на территории резиденции. Там, на бархатной подставке стоял единственный, радующий душу, шар души с духов старой бабки. Мари по долгу сидела, беседуя с немым артефактом и иногда засыпала с ним в обнимку.
Единственной слабостью закрытой и нелюдимой девочки была страстная ненависть к небожителям, зная об этом, начальник не распространялся о своих многочисленных связях. Во время взятия императрицы случился настоящий эксцесс, когда бунтарь от природы Аглан решил проявить гордыню и спесь, а сгорающая от ненависти Мари чуть не вознеслась к праотцам, вложив всю душу в битве с ним. Голем обрел слишком много эмоций хозяйки, а негодный союзник решил расквитаться с Шарэлем за недостаточный процент сделки.
Тем не менее, эта неприятность еще более сплотила отдел! Сотрудники, чьими руками он жар загребал, побитые и с трудом выстоявшие после титанического перенапряжения, стали больше доверять, видя утрату Самого, жалея и поддерживая начальство. Даже неудача с «безнадежным отделением» сошла с рук без последствий.
Добившись полной амнистии для Утраченной Мари, Жерон утвердился в своем чувстве к этой девчонке. Творение… да, можно сказать и так. Он ее обучал в обход Академии, добавлял и модифицировал ее возможности тело. Идеальная сотрудница стала все больше напоминать соратницу и возможную пару. Что же послужило толчком к такому поступку? Только ли страх провалить важную миссию? Может, чары инкуба? Сомнительно – слишком крепка воля. Надо подробнее изучить ее биографию до вербовки... и поскорее убраться отсюда и заняться по-настоящему важными делами!
Через массивную дверь черного дерева вошли двое старейшин в длинных бордовых мантиях и устроились за массивной кафедрой. Канцелярские рожи не выражали никаких эмоций.