Наконец, девица доделывает свою побрякушку и открывает штатный телепорт.
“Вот, черт! Да они даже мой дом у меня украли!” –рассвирепел бывший начальник отдела, но воспоминания о трубках и ротондах заставляют поежиться.
Поежиться получилось. С удивлением, рассматривая свои руки, Шарэль трясет головой: «Да ну их! Позже разберусь», и решает вернуться в лагерь.
***
Шатер пылает.
С трудом отбившись от горящей ткани, одержимый демон вытаскивает голову из обломков дерева и парусины. Бушует битва.
Здесь есть все. «Даже толстый ленивый начальник Аккдемии свой зад поднял!» – ругается Шарэль, пока гарь не затыкает ему рот. Отплевываясь, он краем глаза замечает свой темный отряд. Вот они, словно утиный косяк по небу, косят, в прямом смысле, рощу из тормозящих ангелов… ну, уж нет! Шарэль щелкает пальцами. Творения рук его, фантазия разума его, кровь от крови и долг от долга… его создания падают, развеваемые серым седым пеплом. Орум салютует белым клинком, но некогда наслаждаться мелкой победой, Шарэля накрывает новой волной гари, начинается ничем не усмеримый кашель. Понимая, что союзникам он больше не подмога, горящий демон спасает свою жизнь и открывает сумбурный телепорт.
***
Сидя на ослабших коленях, размазывая обрывки горелой парусины по черному потному лицу, демон почти рыдает. Нет сил. Все не так. Все потеряло смысл. Лишь ничем не выводимая адская горечь на языке… и в душе.
Ссутулившись, и, кинув голову на руки, мужчина ждет, когда слабая регенерация сработает и, наконец, утихомирит кашель. Холодный каменный пол успокаивает, даря хоть какую-то надежную опору. Почему-то, так важно касаться руками того, что неизменно и твердо.
«Что-то странное творится в разуме. Что за эмоции и жалость к себе?! Будто я и есть сопливый мальчишка, в чьем теле нахожусь! Я есть я! Нельзя себя терять. И я со всем разберусь, не будь я Жерон Шарэль!» – вслух прохрипел одержимый демон и закашлялся. Организм избавился от последних кусков горелой ткани в легких и дал, наконец, дышать полной грудью без хрипа.
– Что ж, приятно слышать. – Спокойный женский голос раздался за спиной. – Женщина, черная как ночь, в угольно-черном бархате, восседала на троне темного дерева, в обрамлении багровых тяжелых портьер.
– Ты все это время была здесь? – скорее, констатация, а не вопрос.
– Выбирала подходящий момент для разговора. – Сказала Иритэлла и холодно улыбнулась.
– И, что? Все так просто? Ты думаешь, это конец? А где же твоя чертова любовь?! Где жалостливые объятия и предложение мира? Где, я тебя спрашиваю?! Мне это сейчас, чертовски, надо! Ты слышишь?!
Королева молчала, спокойно и величественно взирая сверху вниз.
– Тебе смешно? Подстерегла и поймала в миг, когда я совершенно беззащитен и слаб? Когда я раздавлен и никчемен! Нужен я тебе? Забирай! Ты же так хотела! Где твоя хваленая любовь? Она мне поможет?! Поможет затушить то адово пламя, что внутри меня? Что ты молчишь?!
– Никто тебя не подстерегал. – Спокойно ответила королева, игнорируя провокацию. Ты сам сюда переместился. Разве не помнишь? Прямо в мою приемную. Тебя сложно не узнать, при всех нынешних странностях, но ты умудрился прорасти в новом теле, о, твой седой локон. Он снова при тебе. А вот то, что ты не помнишь, как здесь оказался – дурной знак. Не хотелось бы тебя расстраивать, но это так.
– Ах, оставь свой жалостливый тон, бестия! Ты победила! Твоя взяла! Что тебе еще сказать? Могу пасть на колени, но я уже был на них. Что тебе еще нужно, тварь?! Нужен я? Так бери, чего ждешь?!
Королева чинно поднялась, не торопясь, и, грациозно переставляя маленькие ножки в черных замшевых туфлях на огромнейших каблуках, подошла к Шарэлю.
– Я тебя очень хотела. Хотела страстно и самозабвенно. – Ее руки обхватили руки демона, которым владел злосчастный дух.
Мужчина ухмыльнулся. «Как была дурой, так дурой и помрешь!».
Королева сжала руки так сильно, что пальцы хрустнули, напомнив, что дело он имеет не с простой женщиной, а с самим исчадием ада.
– Я тебя очень хотела. Утолить свою жажду. Разжечь мое пламя гордыни славным трофеем. Я жаждала твоего тела и твоего тепла. Жаждала, позабыв о рассудке и своем мире, вверенном мне. И таково было мое предназначение. Теперь я выполнила его. Прощай.
– Прощай, дурочка… – согласился Шарэль и закрыл глаза. Чуда не произошло. Оборотное заклятие не подействовало – они не поменялись телами, как было задумано. Чертыхнувшись, мужчина вскочил.
– Какого демона?!
– О, вот это уже правильный вопрос. – Спокойно согласилась королева и, повернувшись, пошла к дверям.
– Что?! Ты так просто уходишь? – Шарэль придумал сто и один способ лишить Иритэллу жизни, прежде, чем она коснется дверной ручки, но стоял неподвижно.
– Я попрощалась.
– И ты не убьешь меня сама?
– Там, далеко и давно, в Таланиаре, я обещала тебе смерть. Обещала, что ты никогда не найдешь меня, а если найдешь, то не узнаешь. – Шарэль затряс руками, пытаясь взмахнуть ими и убить мерзавку, но руки, словно в невидимых кандалах, не хотели подыматься.
– Тут Аврора? Или Рени? Они тебе помогают? – бессильно прокричал прошлогодний бог.
– Нет. Они спокойно садятся ужинать дома. Наконец-то, в своем доме. Полноценной семьей, без страха за свою жизнь.
– Тогда кто? Почему ты сразу меня не убьешь?
– Убивать? А зачем? Ты убьешь себя сам. Я отпускаю тебя. Отпускаю все, что с тобой связано и принимаю себя такой, какая я есть. Может быть, я не смогу полюбить, но я буду хорошей матерью и объединю лучших два мира из трех. Прощай.
Дверь захлопнулась, а начальник параполиции так и не смог ничего сделать ни с собой, ни с королевой Ръярда…
– Кто ты? Что тебе нужно? Как ты это делаешь?! Давай, договоримся! Я уверен, что смогу дать тебе все, что ты хочешь… – Шарэль кричал, пытаясь достучаться до неведомого невидимого некто, кто сковал его движения и волю. Ощущать свою беспомощность, после стольких сотен лет власти и могущества, было ужасающе.
– Дать мне все, чего я захочу? Что ж. Ты можешь. – Неожиданно с потолка полилась вода, которая застыла живым магическим зеркалом. Отражение ухмыльнулось Шарэлю. – Я хочу обратно свое тело! – сказал Лав Грэмпл.