На кресле-качалке сидел мужчина с пышными кудрявыми бакенбардами, читал старую пожелтевшую газету, курил деревянную трубку, уже добившись плотного висящего посередь зала сиреневого облака. Мужчина посмотрел на гостя снизу вверх и кивнул.
— Здравствуйте, господин Марун. — произнес инспектор.
— Здравствуй, Себастьян. Я давно наблюдаю за тобой.
— От меня сейчас многое зависит, и вы решили меня предупредить?
— Возможно. И тогда, у тебя три попытки, мой дорогой. Задавай свои вопросы, только сначала подумай хорошенько.
— Что можно сделать из крови демона? — Редвел выпалил первый вопрос, убежденный, что именно это является ключом к тому, почему он здесь.
— Из крови демона, мой мальчик, можно сделать слишком многое. Можно уничтожить город, можно создать грандиозное заклинание или артефакт, можно создать себя, или часть себя. Можно даже сотворить эту трубку. — Марун поглядел на собеседника разочарованно и, затянувшись, выпустил новую струю дыма в сиреневое, противоестественно зависшее посередь зала облако.
— Значит, вы мне не скажете, зачем безликому потребовалась кровь, и что он планирует из нее сделать.
— Это вопрос? — Марун приподнял одну бровь.
— Нет! — поторопился сказать Редвел, раздумывая с такой скоростью, что мозг начинал вскипать в узкой черепушке.
— Вы так давно здесь, — начал Себастьян издалека, — и вы столько знаете, что мне и не снилось. И спрашивать вас — все равно, что тыкать пальцем в небо. Но мне всегда было интересно узнать о вас больше. Это вопрос, и, даже просьба, господин Марун.
— Льстец, хитрый, как лис. — Довольно ухмыльнулся волшебник. — Я был смертным, я служил в параполиции уже десять лет, когда повстречался с ней. В этой девушке не было ничего необычного — на первый взгляд, весьма непримечательная особа. Ее волосы чуть отдавали зеленью, глаза цвета болотной ряски, серое платье… Я никогда не думал, что моя мечта может выглядеть так. Она смеялась моим шуткам, и голос разливался колокольчиком, она щурила свои пушистые реснички, ее щеки были нежны и румяны. Это была любовь.
— Она была речным сильфом? — Себастьян не удержался, но Марун не стал учитывать этот вопрос вслух.
— Да, мой мальчик. Сафира была покровителем той небольшой реки, рядом с которой я снимал дом. Однажды я нашел ее под мостом, всю мокрую, замерзшую — девушка тряслась от страха на моих руках. Оказалось, что она не досчиталась шестерых своих сестер. Кто-то ловил маленьких существ и выпивал. Моя девочка боялась и говорила, что скоро придут за ней. Я сразу поверил. Принес весь свой боевой запас, устроил настоящую засаду… Был уверен, что смогу ее защитить… Я проснулся ближе к утру от легкой дремы, меня разбудила тишина. Черный змей, с усами сома и двумя перепончатыми лапами завис над моей девочкой и выпивал ее силы, как яркость из-под кисти художника. Сафира поглядела на меня в последний раз и исчезла…
— И вы убили этого змея? — Редвел смотрел на сиреневую тучу дыма, где появлялась картинка того, о чем рассказывал старый магистр.
— Я поймал его. Выродок оказался наполовину человеком. Он просил пощады и хотел жить. Но я видел, как сквозь его шкуру просвечивают речные сильфы. Я так надеялся, что смогу им помочь… Когда все закончилось, Сафира снова была передо мной. Она поцеловала меня бесплотными губами и поблагодарила. Сказала, что умереть — гораздо лучше, чем жить так — в теле змея. Потом она растворилась, а я так и стоял, капая кровью на зеленую траву. Спустилась ночь, ко мне пришли мои коллеги, что-то говорили, что-то делали… Я не помню. Я помню, что больше всего я хотел вернуть то, чего со мной больше не было — мою зеленую девчушку…
— И вы ее вернули? — Себастьян не мог поверить, что рассказанная трагедия ничем не поможет в его деле.
— И да, и нет. Но это совсем другая история, мой мальчик. Ты хотел узнать, как появились теневые возницы, ты это узнал. Пойманный мной, он обещал служить на благо отдела, пока не искупит свою вину. Уже наказанный, бессмертный, наполовину человек, наполовину черубан, он ненавидит меня всем сердцем, но покорно исполняет свой долг. Мечтает ли он меня уничтожить? Думаю, да. Только у него этого не выйдет. Видишь ли… Да, ты и сам все увидишь… А теперь, тебе пора, мой мальчик.