— Как ты пустил в дом дрянь такую, Перси?! — Грязный, с ног до лисьей морды, хозяин негодовал. Дворецкий протянул ему выглаженный платок и потянулся рукой в белой перчатке к своему карману. Себастьян мгновенно выставил полупрозрачный голубой щит, но дворецкий, совершенно не обращая внимания на нервность хозяина, достал из кармана свернутый вчетверо лист. На нем, собственной Себастьяна рукой, было написано распоряжение на счет новой кухарки.
— Ясно. Приберись тут. — Редвел снял щит, утер морду и лапы платком, протянул его дворецкому и вышел в сторону ванной. Часть крови демона была найдена, предстояло снова спросить совета у карты.
— Живы, — сказал Рени, отпуская запыхавшуюся птицу. — Голова-то как болит! — Аманда предложила вернуться и встала, погруженная в собственные мысли. Раздельное расследование ей нравилось все меньше, а плакать от пережитых нервов она в компании не любила.
— Ренил, — девчушка посмотрела снизу вверх на стоящего парня, потирающего виски и глядящего задумчиво в сторону ушедшей сестры. — Посиди со мной. Может, я смогу помочь…
Менталист сел и положил голову ей на колени. Руки коснулись так невесомо и легко. Пальцы гладили замученную голову , расчесывали волнистые волосы, охлаждали горячий лоб.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, Рени. — Девушка спокойно и нежно гладила его, узнавая о нем много нового. — Так больно слышать чужие мысли, так противно знать об окружающих их самое потаенное и грязное, так обидно видеть, как отличаются слова от мнений, и как несправедливо влюбленные умалчивают слова нежности друг для друга, зажатые принципами и нормами. Я знаю, что ты чувствуешь, Рени.
— Спасибо… — менталист лежал, чуть не мурча от удовольствия, и не открывал глаз. Пауза затянулась. Он приподнялся на одном локте, заглянул в зеленые глаза, — Спасибо, что разделила это со мной.
Поцелуй был кратким и легким. Аврора тронула его губы пальцами, останавливая, и еще раз погладила по волосам, прежде, чем уйти.
Глава 32
Неприятности не заставили себя долго ждать. Лишь Себастьян вышел из ванной, как услышал громкий стук в парадной: их искала полиция. Били в дверь и кулаками, и ногами, кричали голосов на пять, значит, точно уверены, что хозяин дома. Надо было срочно одеваться, и спешить.
— Хас, ты издеваешься?! Мой любимый костюм! — Редвел застал ученика, прихорашивающимся у зеркала: на нем был черный фрак, с длинными фалдами, узконосые ботинки и белая рубашка с кремовым жилетом. Завершал картину шейный платок. Все вещи были магически подогнаны на нового владельца и возврату не подлежали. — Да тебя в гардеробе оставлять нельзя!
— Я бы на твоем месте тоже принарядился. — Стравиец многозначительно поглядел на нож, торчащий из резной дверцы, орудие припечатало к дереву послание.
— Дуэль?! Да вы издеваетесь! Что там за бардак в отделе?! — Редвел схватил черные брюки и белую рубашку, все остальное за две секунды отправилось в небольшую сумку. Дома появляться было опасно.
Тем временем топанье приближалось: полиция проверила весь первый этаж, иногда слышалось вежливое комментирование Персиваля и советы поглядеть еще под креслом. Лис поднял деревянную створку окна и спрыгнул на крышу. Зацепившись, и, скорее всего порвав длинный пиджак, следом выскочил мальчишка-карлик. Они серыми тенями, под защитой магии, пробежали по соседним крышам и спрыгнули на месте невысокой каменной арки на мостовую.
— Все хорошо, живы. — Сообщил Аманде брат, отпуская сознание птицы. Еще недавно эта ворона летала рядом с монастырем и сидела у Рени на руке, а теперь неотступно следовала за Редвелом, готовая, в случае необходимости, придти на помощь и подарить нужную секунду. Менталист не стал уточнять вслух, что напарнику Аманды предстоит встреча с Сорренжем. Монастырь готовился к ужину и к отчету следователей о проделанной работе за первый день.
— Привидений за указанный период не появлялось, подозреваемая опрошена и находится под следственным экспериментом. Рекомендуется вам лично с ней поговорить, мы проверим, не реагируют ли призраки именно на вас.
— Что ж, хорошо, благодарю. — Ответил отец-настоятель, пристально сверля уходящих взглядом.
Он заведовал этим монастырем уже десять лет, показывая сестрам и прихожанам чудеса веры, из своих скромных магических возможностей. Сводил сметы, договаривался с благодетелями — должность далеко не отшельническая, но его устраивала. И праздники монастырские закрома позволяли отметить всем приходом вкусно и разнообразно. Все в его скромной жизни настоятеля устраивало, пугала только странная девица, появившаяся месяц назад.