На кипящие воды
Гляжу я в невольном смятенье.
Но ты, руки сложив,
Далеко на восток уплываешь,
И до южного берега
Следую я за тобою.
В далеких горах Востока
Живет прекрасная дева,
Одетая в листья смоковниц,
С поясом из повилики.
Очи ее лукавы,
Прелестна ее улыбка,
Ласково ее сердце,
И красота чудесна.
В запряжке — красные барсы,
За нею — следуют лисы,
В магнолиях — колесница,
Флаг — из веток корицы.
Вся в цветах ароматных
И ароматных травах —
Она их подарит людям,
Милым ее сердцу.
(Она поет.)
«В глухой бамбуковой чаще
Живу я, не видя неба,
Дорога ко мне опасна,
И прихожу я поздно,
И одиноко ночью
Стою на горной вершине.
Внизу подо мною тучи
И облака клубятся,
Туманы и днем и ночью, —
Темно впереди и пусто,
И вдруг налетает ветер,
И ливень шумит во мраке...
Я ради тебя осталась,
Забыла домой вернуться.
Кончается год. Кто знает,
Останусь ли я красивой?
Собрать чудесные травы
Хочу я в горах Востока,
Где громоздятся камни
И пуэрарии вьются.
Я недовольна тобою,
Вернуться домой забыла.
Найдешь ли ты, милый, время,
Чтобы меня вспомнить?»
Прекрасная горная дева,
Подобная ветке лианы,
Ты пьешь из ручья лесного,
Скрываясь в тени деревьев.
Думаешь ты о людях, —
Мы знаем и помним это!
Пусть яростный гром грохочет
И ливень шумит во мраке,
Пронзительно и тревожно
Кричат во тьме обезьяны, —
Пусть ветер свистит и воет
И стонут в ночи деревья, —
Напрасно скорбит в разлуке
Та, о которой помним!
Наши щиты и латы
Из носорожьей кожи,
Все колесницы сцепились
В час рукопашной схватки.
Знамена закрыли небо,
Враги наступают тучей,
И стрелы падают всюду,
Где борются за победу.
Стремительный враг прорвался,
Наши ряды сметая.
Левый мой конь свалился,
Правый мечом изранен,
Колеса в земле застряли —
Не вытащить колесницу,
Но я в барабан ударил
Палочками из яшмы.
Тогда разгневалось небо,
Вознегодовали духи —
Врагов поражая насмерть,
Устлали трупами поле.
Покинули мы столицу,
Ушли мы и не вернулись,
И далека дорога
К просторам родной равнины.
В руках мы мечи сжимаем,
Несем боевые луки,
Расстались головы с телом,
Но воля тверда, как прежде.
Мы были храбрыми в битве,
Мужественными бойцами,
Твердость нашу и силу
Ничто не поколебало.
Пускай уничтожено тело —
Душа не умрет вовеки,
Души мужчин станут
Лучшими среди духов.
Согласно древним обрядам,
Мы бьем во все барабаны,
Кудесницы пляшут пляски,
Сменяя одна другую,
Поют прелестные девушки —
Как они беззаботны!
Весной цветут орхидеи,
Осенью — хризантемы,
Так и обряды наши
Тянутся непрерывно.
Читаю стихи, пытаясь
выразить свое горе,
С гневом и возмущеньем
я изливаю душу.
Все, о чем говорю я, —
только святая правда,
И пусть этой чистой правде
свидетелем будет небо!
Пять императоров мудрых[52]
пусть меня поучают
И шесть знаменитых духов —
изложат свое ученье.
Пусть реки и горы будут
защитниками моими
И сам судья Гао Яо[53]
приговор мне выносит.
Я искренен был и честен
на службе у государя,
Но был удален я, словно
постылая бородавка.
Не льстил я ни государю,
ни тем, кто стоит у трона,
Да, будь мой правитель мудрым —
он мог бы увидеть это.
Слова мои и поступки
нисколько не расходились,
Чувства мои и мысли
всегда неизменны были.
Такого слугу нетрудно
было б ценить государю,
Если бы захотел он
проверить мои поступки.
вернуться
Стихотворение представляет собой песню, исполнявшуюся при жертвоприношениях горному духу. В стихотворении восхваляется красота горного духа и его любовь к людям. Горные духи у китайцев бывают мужскими и женскими. В данном случае стихотворение посвящено женскому духу гор.
вернуться
Стихотворение представляет собой песню, обращенную к духам погибших в боях за родину воинов. Некоторые литературоведы считают, что это стихотворение посвящено памяти полководца Тан Мэя, современника Цюй Юаня, погибшего во время войны между царствами Чу и Цинь.
вернуться
«Поклонение душе» — представляет собой обрядовую песню, исполнявшуюся в заключение обряда жертвоприношения духу. В стихотворении «Поклонение душе» описывается процедура жертвоприношения. Это стихотворение является заключительным в цикле «Девять напевов».
вернуться
«Девять элегий» написаны Цюй Юанем в ссылке в Цзяннани. Основным мотивом этого цикла служат думы поэта о родине. Точные даты написания каждого стихотворения не установлены.
вернуться
...пять императоров мудрых — пять легендарных древних императоров, считавшихся великими мудрецами: Хуан-ди, Чжуань-сюй, Ди-ку, Яо, Шунь (III тысячелетие до н. э.).
вернуться
Гао Яо — имя неподкупного и справедливого судьи, жившего при императоре Шуне.