— Нет, нашему народу это не нужно, — весело ответил уроборос. — Во-первых, ни одна змея к нам и близко не подойдет, а во-вторых, если нужно, например, защитить кого-то другого, мы можем сделать вот так…
Он подпрыгнул, на лету свернулся кольцом — и упал на землю вертикально, как колесо, и тут же покатился по траве, очерчивая большой круг, так, чтобы его друзья оказались в его центре. Замкнув «чертеж», уроборос как ни в чем не бывало встал на многочисленные пушистые лапки, и в его ярко-синих глазах заиграло озорное веселье.
— Через эту линию змеям не переползти.
Иир'ова молча встала и подошла к краю круга. Присев на корточки, она долго рассматривала примятую траву, принюхивалась к ней, о чем-то размышляя. Наконец Лэса удивленно передала:
— Действительно, это сильная защита… От травы пахнет ежом!
Да уж, подумал брат Лэльдо, какая же змея окажется такой дурой, чтобы лезть в ежиное гнездо? Ай да малыш, в который уже раз он сумел удивить своих спутников!
Ночь прошла спокойно, а незадолго до рассвета трое друзей, отлично отдохнув и выспавшись, снова отправились в путь. Фляги были наполнены свежей водой, несколько кусков громадной рыбины уложены в заплечные мешки. Ночная жизнь холмистой равнины уже затихла, дневные существа еще не пробудились, и вокруг стояла удивительная тишина, та тишина, которая наступает лишь в короткие минуты перед восходом солнца.
И вдруг эту мирную тишину прорезал отчаянный мысленный крик каких-то существ, зовущих на помощь.
Крик беспомощных, почти новорожденных… птиц? Ни брат Лэльдо, ни кошка не могли разобраться, кто это. Похоже на птиц, да, но одновременно с частотами, присущими птицам, в волнах мысленных голосов гибнущих детенышей звучало что-то еще, непонятное. Но как бы то ни было — трое друзей решили поспешить к месту происшествия.
Взяв пеленг, они помчались напрямую, лишь огибая понизу холмы повыше. Уроборос и брат Лэльдо сразу же безнадежно отстали от быстроногой охотницы, умчавшейся вперед, словно ветер, но иначе и быть не могло. За степными кошками вообще никто был не в силах угнаться.
Мысленные крики то стихали, то разражались новым всплеском. Но, похоже, до их источника было еще далеко. Во всяком случае, уроборос, то и дело взбегавший на вершины холмиков, не находил никаких признаков крупных живых существ. А это значило, что попавшие в беду детеныши неведомого зверя обладали огромной силой передачи.
Но вот наконец уроборос, в очередной раз стремительно сканировавший местность, передал:
— Есть! Там кто-то есть, впереди! Большой и неподвижный! А рядом маленькие, вертятся…
— Где же Лэса? — на бегу пробормотал брат Лэльдо. — Какого черта она молчит?
Словно услышав его ворчание, иир'ова послала в пространство энергичное сообщение:
— Ну и дерьмо, черт побери!
— Эй, ты чего ругаешься? — удивился молодой эливенер, едва не споткнувшись от неожиданности. — Что ты нашла?
— Кучу дерьма, говорят же тебе! — огрызнулась кошка. — Здесь птервус!
— Ой, — мысленно пискнул уроборос. — Он один?
— Он дохлый, — ответила иир'ова. — Точнее, она дохлая. Похоже, удрала, когда мы громили их гнездовье, и умудрилась утащить с собой яйца!
— Много?
— Три. Здесь трое птенцов. Ну скоро вы доберетесь, черепахи?!
Молодой эливенер и уроборос поднажали, и через несколько минут до их ушей донеслись скрежещущие вопли тех существ, которые забили все окружающее пространство паническими мысленными призывами. Обогнув очередной холмик, Лэльдо и Дзз вырвались в широкую лощину, залитую теплыми солнечными лучами. Их встретила волна знакомой вони, а глазам предстало странное зрелище.
На противоположной стороне лощины, у подножия очередного холмика, лежала в тени гигантская черная туша, раскинувшая перепончатые крылья. Правее, на почти полностью лишившемся травы и основательно загаженном пятачке валялись темно-коричневые обрывки кожистой скорлупы. А еще дальше эливенер и уроборос увидели тех, кто испускал и мысленные, и физические вопли.
Это оказались маленькие летающие ящеры. Собственно, не такие они были и маленькие — их тела в длину достигали метра, а размах перепончатых крыльев, пожалуй, превышал два метра. Но, конечно, несмотря на размеры, это были всего лишь перепуганные насмерть птенцы.
Самка, удравшая от расправы и унесшая с собой три насиженные яйца, похоже, подохла всего несколько часов назад, но птенцы уже успели изрядно проголодаться.