Она заморгала и зашмыгала носом. На ее ресницах висели капли.
— Вы сошли с ума. Он усмехнулся:
— Я безумен, совершенно безумен. И вы тому причина.
— Даже при том, что…
— Даже при том, что… — Он целовал ее, пока она не забыла, о чем спрашивала. Оторвавшись от нее, он скосил глаза на ливень. — Не думаю, что сегодня мы сможем пойти погулять.
Она заулыбалась сквозь слезы.
— Тогда мы совсем промокнем. Алек засмеялся.
— По правде говоря, я не прочь, хотя, наверное, мне так хорошо, потому что я обнимаю вас, и даже дождь не может испортить мне удовольствие. — Он взял в ладони ее лицо и заставил взглянуть на себя. — Вы раньше сказали… будто любите меня. — Крессида замерла, глаза ее широко раскрылись в ожидании. — Я догадывался… Вернее, надеялся, — продолжил он, — что вы любите меня так же сильно, как я люблю вас. Или, по крайней мере, достаточно, чтобы выйти за меня замуж, потому что я не собираюсь отпускать вас.
Ошеломленная, она не могла говорить. Потом быстро закивала и не могла остановиться, даже когда он притянул ее к себе и взял на руки.
Глава 32
К великому удивлению Алека, на следующий день в Пенфорд прибыл сам Джон Стаффорд. Алек никогда не задумывался над тем, каковы истинные интересы Стаффорда в деле Джорджа Тернера, и только догадывался, что они гораздо глубже, чем могло бы показаться на первый взгляд, если он проделал этот путь.
— Добро пожаловать в Пенфорд, — сказал он.
— Благодарю. У вас прекрасное имение.
Алек улыбнулся. Это было похоже на боксерский поединок, когда соперники осторожно ходят по кругу, прощупывая друг друга. Он без сожаления решил не работать больше на Стаффорда.
— Йен, конечно, все рассказал вам. Глаза его собеседника блеснули.
— Я полагаю, есть вещи, которых мистер Уоллес не мог знать.
— Разумеется. — Алек выдержал паузу, потом заговорил о другом. У него не хватило терпения повторять то, что уже рассказал Йен. — Почему вы послали именно меня на это задание?
Стаффорд улыбнулся своей тонкой, хитрой улыбкой:
— Я сделал это по просьбе лорда Хейстингса. — Алек ждал, наблюдая за Стаффордом. — Но я подозревал, что это может быть в ваших интересах.
— Почему?
Губы его недавнего работодателя скривились. Он заложил руки за спину, прошел к окну и стал обозревать обширные лужайки Пенфорда.
— Я знаю, мои методы не каждому понятны, но мои решения отнюдь не случайны, как может иногда показаться на первый взгляд. Мы не в игры играем. Неправильный посыл может привести к беде. Я отправляю агентов на задание, лишь тщательно взвесив их способности, которые могут потребоваться в том или ином случае. — Он хитро взглянул на Алека. — И, конечно, я никогда не забываю, почему мои агенты встали на путь служения его величеству.
— Вы знали, что Тернер…
— Безусловно, нет, — прервал его Стаффорд. — И, конечно же, не знал, что он сыграл какую-то роль в вашей судьбе. — Его голос снова сделался невозмутимым и вкрадчивым. — Хейстингс насторожил меня просьбой найти человека, который необъяснимо исчез. Он хотел, чтобы его непременно нашли, живого или мертвого. Не стоило больших усилий убедить Хейстингса раскрыть истинную причину его озабоченности. Осмелюсь сказать, Тернер переоценил свои умственные способности, он слишком широко раскинул свою сеть.
Алек подозревал это. Тернер шантажировал Хейстингса или пытался шантажировать. Алек попытался представить себе, что за секрет мог быть у Хейстингса, но быстро понял, что ему это неинтересно.
— У Крессиды остались вещи отца, — сказал Алек. — Если вы пожелаете, их можно осмотреть — нет ли там еще каких-нибудь бумаг. А еще они могли остаться спрятанными в Бригхэмптоне, как, например, его дневник. Я догадываюсь, что Тернер сумел сохранить переписку обеих сторон, он показывал письма от одного другому, но сохранял их у себя. Те бумаги, которые он не продал Лейси, все еще могут лежать в тайнике. Лейси посылал своего слугу выкрасть их, но тот не смог ничего найти.
— Я бы очень хотел взглянуть на них, — согласился Стаффорд.
Вот что привело его в Марстон: возможность отыскать спрятанные Тернером бумаги с чужими секретами. Люди, подобные Хейстингсу, несомненно, доверяли только самому Стаффорду. Только он, как они надеялись, может вернуть их постыдные секреты без огласки и по доброй воле. А может и не вернуть. Стаффорд мог воспользоваться ими и в своих целях. Так что Хейстингс, возможно, уже жалел, что обратился к нему.
— Но почему вы послали именно меня? — снова спросил Алек, возвращаясь к тому, что занимало его больше всего.
— Немаловажную роль сыграла смерть вашего брата. — Редкая нотка сочувствия прозвучала в голосе Стаффорда. — Я набрал таких людей, как вы, потому что хотел создать группу тайных агентов, состоящую из людей чести, которые служили бы Короне, а не просто зарабатывали себе на жизнь таким способом. Людей, которые могли бы давать показания в суде, и свидетельству которых можно было бы доверять, независимых, а не марионеток в руках правительства. В общем, я пытался создать особую службу государственной безопасности его величества, если хотите. Но когда умер ваш брат, лорд Сидмут распорядился отправить вас домой. Ваша семья нуждалась в вас. Что касается последнего задания… — он пожал плечами, — я видел те самые письма французского полковника. После четырех лет совместной работы я сделал вывод, что вы не могли быть его корреспондентом, но доказательств у нас не было.
Было утешением узнать, что Стаффорд сдержал свое обещание сделать все, что в его силах, хотя он до сих пор не счел нужным сообщить об этом Алеку. Алек наклонил голову.
— Спасибо, сэр.
— Я ничего не мог, кроме как поручиться за вас, что и делал последние несколько лет. На основании моего поручительства лорд Сидмут убедил герцога Веллингтона отложить судебное разбирательство. Вам будет дозволено явиться к его светлости и все объяснить. Я уверен, что Веллингтон благосклонно выслушает вас. — Он помолчал. — Лорд Донкастер по просьбе своего зятя тоже замолвил за вас словечко.
Алек улыбнулся. Гарри Синклер был его напарником до тех пор, пока во время их последнего совместного задания не влюбился в дочь графа Донкастера. Должно быть, Гарри простил его за взбучку, устроенную ему Алеком за любовный роман. Алек боялся, что он погубит порученное им дело. Надо будет послать Синклеру письмо с благодарностью, теперь, когда они оба снова стали уважаемыми членами общества.
— Все складывалось одно к одному. Тернер, промышлявший шантажом офицеров и в свое время служивший в полку, который тоже был под Ватерлоо, исчез из деревни, расположенной неподалеку от вашего дома, — продолжал Стаффорд тем же ленивым задумчивым тоном. — Совпадение не могло не удивлять, и я надеялся, что, выполняя это задание, вы сможете что-то разузнать. — Он протянул руку. — Я рад, что так случилось.
Алек пожал ему руку.
— Я тоже.
Он понял, что задумал Стаффорд. Став землевладельцем, Алек сможет поддержать инициативу Стаффорда, убедить своих друзей и пэров в необходимости создания службы государственной безопасности. И Гарри Синклер тоже поддержит его. Алек слышал, что Гарри намерен баллотироваться в парламент. Выбрав их, Стаффорд, возможно, действовал хитрее, чем они думали.
— Мне жаль, что я теряю вас, — сказал Стаффорд. — Вы человек основательный, но не склонный к опрометчивому героизму. Мне симпатичен такой тип мужчин.
— Спасибо, сэр.
Стаффорд взял его к себе, когда никто другой не сделал бы этого, поверил ему и поручился за него. Быть тайным агентом — дело рискованное, и Алек знал: ему очень повезло, что для него все закончилось благополучно.