В течение следующих двух минут Лай вычистил свою госпожу, прибравшись за собой и поставив ей дополнительную порцию удовольствия. За это время большую часть его собственного беспорядка вычистил его младший брат, что похоже был доволен собой и теперь сгорал от желания почувствовать то, через что не так давно прошёл его брат, и старший прекрасно понимал, что его желание не напрасно, он то до сих пор не мог разобраться в том ворохе нахлынувших на него чувств. Лисица после тщательной чистки поднялась на лапы и встрепенулась, отгоняя наваждение и сбрасывая с себя шумный глас осколков, что после такого жаркого мероприятия просили у неё большего, желая взять его тело под контроль, чтобы удовлетворить их сокровенное желание. Адлэр же смирила их разбушевавшийся нрав ментальной силой, показывая им, что их количества недостаточно, чтобы спорить с её волей. После, немного размявшись, пройдясь по мягкой траве и прислушавшись к голосу её тела, она поняла, что будет неправильно давать Лу первый раз в таком положении, ведь она была всё ещё полна семени его брата, что по чуть-чуть да просачивалось через её вход и падало на землю. Потому лисица отбросила свою физическую форму и обратилась в духовную, в которой за два лёгких прыжка оказалась перед братьями, что немного растерялись, не понимая зачем их госпожа сменила форму, особенно это касалось Лу, ведь была его очень испытать свой первый раз, от чего в его голову сразу стали проникать возможные доводы, почему госпожа могла быть им не довольна, из-за чего и решила его ранее обещанной привилегии. Однако в следующий момент Ада снова приняла физический облик прямо перед братьями, под их растерянные мордочки.
— Лу, теперь твоя очередь. И не стоит так растерянно смотреть на меня, это было нужно, чтобы твой первый раз ничем не отличался от твоего брата. Лай, теперь мы можешь только наблюдать и не думай попытаться удовлетворить себя,— произнесла под аккомпанемент растерянности братьев, что её немного даже забавило.
— Да, госпожа,— ответили всё ещё растерянные братья, после чего лисица отошла немного поодаль и припала на передние лапы, призывающее отодвинув хвост и выставляя на показ свою подёргивающуюся и жаждущую петлю, а в дополнение, дабы развеять их растерянность, по-лисьи призывающе тявкнула, слегка покачав из стороны в сторону задней частью.
Лу, переступив через внезапно наполнившие его разум думы и растерянность, из-за резкой и не обоснованной для него смены формы его госпожи, таки подался вперёд, подходя к ожидающей его лисе. В это время Лай стал обходить по кругу, вылавливая место, откуда ему будет удобно наблюдать за братом. Младший волк, подойдя к Аде, остановился лишь тогда, когда его прохладный и влажный нос коснулся половых губ лисицы, даруя той легкую дрожь. Он сделал несколько глубоких вдохов её запаха, даруя после каждого свое тёплое дыхание её насыпи, заставляя оную слегка приподниматься. После того как он "напился духами" своей госпожи, волк решился коснуться её своим языком, проведя им снизу-вверх по её складкам, слизывая те немногие капельки её соков, что успели выступить на поверхность. Далее он открыл пасть и взял весь её круп, принявшись его посасывать и осторожно мять языком, слегка прикусывая и сжимая, а иногда ещё и оттягивая его назад. От такого хода волка Ада томно вздохнула и подалась чуть вперёд, дабы чуть понять её круп в его пасти, так как это было весьма приятно. Лу, видя, что движется в правильном направлении, продолжил мять и слегка прикусывать её складки, потихоньку протискивая сквозь них кончик своего языка, пробуя на ощупь новый для него объект, путаясь понять его структуру, прочувствовать их пульсацию. Тем самым он давал лисице весьма необычный, но приятный опыт, от которого она начала подёргивать бёдрами, а самец, всё также удерживая и посапывая петлю самки в пасти, стал продвигать по ней свой язык, раскрывая и раздвигая её стенки, собирая и пробуя её внутренние соки. Он исследовал своим языком каждое углубление и выпуклость в её проходе, постепенно и чувственно двигаясь ко входу в её лоно, где более плотные стенки с некоторым сопротивлением пропустили его язык дальше, теряя взамен возможность как раньше посасывать её круп. Лу водил языком по её проходу, входил и выходил им из её лона, подготавливая её и смазывая своей слюной и её собственными соками, изучая её строение, чтобы лучше понимать, как ему двигать, когда он взберётся на неё. И вот, убедившись, что исследовал в ней каждый уголок, до которого он мог достать, а также прилично растянув её, он вытащил свой язык, напоследок проведя им по поверхности её влажных складок. Закончив с этим, он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь нормализовать своё сбившееся дыхание, ибо видя, что было с его братом, он желал продержаться в ясном уме хоть сколько дольше.