Стриженов побарабанил пальцами по столу и записал следующий пункт в свой список нестыковок.
Бьянку нашли полностью обнаженной, но без следов сексуального насилия. Предположим, она отказала подвыпившему моряку, и он задушил ее в порыве ярости. Но зачем потом раздевать, прятать или сжигать одежду? Если убийца моряк, одежда девушки никак на него не указывала, не обличала. Наоборот, Бьянку, одетую во все черное, было бы сложнее заметить на вулканическом пляже во время поисков, которые в этих пустынных районах велись с вертолета.
Хотя непонятно, зачем вообще везти тело убитой за шестьдесят километров от города, на вулканический пляж, и там сбросить в море? Тело, брошенное в море, обязательно выбросит на берег, моряк это знал. А там, где нашли Бьянку, черный песок, обнаружить на нем обнаженное тело проще простого. Первый же вертолет, летевший над побережьем, заметил его.
Стриженов открыл карту дорог Исландии и построил маршрут от порта до побережья.
Судя по картам, недалеко от Рейкьявика есть горячие источники, гейзеры, лавовые поля и кратеры вулканов. Природа страны позволяет тщательно скрыть следы преступления. Но тело словно специально положили на видное место, как на сцену. Словно подсветили: белая плоть, черный песок, получилось контрастно и заметно. Но зачем все это? Больная фантазия сумасшедшего или холодный расчет?
И наконец, почему осужденный моряк Николас Мосс сразу признался в хранении наркотиков, но не признался в убийстве и дважды подавал апелляцию? Зачем требовал проверить пробег автомобиля и настаивал, что не мог добраться до пляжа, где нашли девушку. Почему он продолжал утверждать, что высадил Бьянку у дороги за портом, хотя признание и раскаяние могли существенно сократить ему срок?
Стриженов перечитал свой список и поморщился. Все, что он нашел, – мелочи, небольшие неувязки, странности, может быть, даже неточности в статьях. Каждая из этих деталей в отдельности может иметь простое, логичное и абсолютно рациональное объяснение. Но все вместе они складываются в довольно странную картину. В картину, где, словно в пазле, не хватает нескольких деталей, а без них изображение не может быть законченным.
Опыт подсказывал Стриженову, что в этой истории, кроме Бьянки и Мосса, обвиненного в ее убийстве, были и другие персонажи. Были люди, оставшиеся за кадром. И только они знали, что на самом деле произошло в ночь исчезновения Бьянки.
«Черт, Лиса, – мысленно выругался Стриженов, – как тебя угораздило ввязаться в это дело? Наркотики, убийство, моряки, детективы… Как ты вообще вышла на эту историю?» Стриженов снова посмотрел на заметки и буквально наткнулся на ответ.
«Мать погибшей девушки благодарна жителям острова за помощь и участие, но ей не нравится, что каждый год в день исчезновения Бьянки в стране отмечают самопровозглашенный день народного единства. Да, Бьянку искали тысячи людей, но это вовсе не означает, что после трагедии народ Исландии стал особенным и самым сплоченным, говорит женщина».
Дмитрий мрачно усмехнулся. Ну конечно, Лиса прибыла в Рейкьявик накануне третьей годовщины трагедии и дня памяти. Она жила в центре города, наверняка интересовалась жизнью столицы и 14 января услышала о деле Бьянки. Но почему усомнилась в виновности Николаса? Лиса, в отличие от Стриженова, не специализируется на преступлениях, она чаще пишет об искусстве или науке. Что заставило ее сопоставлять факты дела, искать нестыковки?
«Я, кажется, нашла его», – снова отчетливо услышал Стриженов голос Лисы.
– Нашла? – Дмитрий несколько раз повторил про себя это слово.
Вскочил, принялся ходить по комнате кругами. Он всегда так делал, когда сильно нервничал.
– Кого ты нашла, Лиса? След, свидетеля… Или убийцу? – спрашивал он охрипшим от волнения голосом. – Глупая рыжая Лисица! А если все правда? Если Мосс не убивал девушку, если где-то там есть настоящий убийца, жестокий, расчетливый, и это он тебя нашел? Может, в этот раз он хорошо спрятал тело, и тебя больше никто никогда не отыщет.
От мысли, что тело Алисы – мертвое, неподвижное, заледеневшее и изуродованное – лежит сейчас где-то под снегом, Дмитрия пробила дрожь, к горлу подступила вязкая тошнота. Стриженов сглотнул и покрепче сжал зубы, чтобы не закричать от злости, бессилия и отчаяния.
Глава 4
Второй закон настоящей дружбы
На следующее утро Стриженов позвонил в свою газету и сообщил главному редактору Владимиру Петровичу Мамонтову, что берет отпуск за свой счет и сегодня же улетает в Исландию. Он не спал в эту ночь, даже не ложился. Все взвесил, обдумал и больше не сомневался в своем решении. Стриженов понимал: ехать на край земли дико, возможно, бессмысленно, но по другому поступить не мог. Быть может, Лиса погибла. Разбилась на перевале или стала жертвой убийцы, которого каким-то непостижимым образом вычислила в чужой стране. Пусть так. Но пока остается хотя бы один шанс, что она жива, нужно попытаться ее найти, нужно хотя бы попробовать.