Переступив порог дома тетушки Хейз, мысленно досчитала до десяти. За это время Эмма должна была успеть спуститься, но кроме Дживса никто не вышел.
- Мисс Эмма у себя? – Спросила у дворецкого, соображая куда все могли подеваться.
Меня узнали и сдали? Объявлен бойкот?
-Леди Белинда прислала записку. Они с мисс Эммой не возвращались.
- Записку?
Они все узнали и решили вовсе не возвращаться? Ну нееет, такого не может быть! Хотя… тетушке могло стать плохо с сердцем. Или мне с мозгами.
- Что в записке? – Никак не могла поверить в везение. В книгах так не бывает. Всегда все узнают грязные секретики друг друга.
- Велено не ожидать их к ужину. – Дворецкий едва заметно зевнул. – Накрывать стол, мисс?
И все? Никаких подводных камней? Волшебство какое-то!
- Нет-нет. Я устала, болит голова… чашки чая с булочкой будет достаточно. Сдобы, которые подавали к завтраку, еще остались?
- Нет мисс.
- Тогда чашка чая.
Последние слова произнесла поднимаясь по лестнице. Спешила переодеться. Эмма с тетушкой могли вернуться в любой момент.
Как бы мы не старались, наша голова набита десятками клише и сотнями стереотипов. И вы, и я – не исключение. Именно поэтому неожиданностью нового дня, для меня, стал поступок Дживса. Неразговорчивый, чопорный и невозмутимый старикашка – по всем законам жанра должен был уметь держать язык за зубами. Но нет. Дживс сдал меня с потрохами.
- Вы не скучали без нас? – Леди Белинда задала этот формальный вопрос за завтраком. Намазывая масло на ломтик хлеба.
- К мисс Лидс приходила дама. Они отбыли в 16.38 пропустив пятичасовой чай. - Дворецкий даже не взглянул на меня. Сделал свое гадкое дело и ушел.
Вот за это я и не люблю пенсионеров! Что бы они не делали, всегда убеждены в своей правоте.
- Мы ждем подробностей! Какая дама вас навещала?
- Ничего интересного, леди Хейз. Даму прислала швея. Я решила посетить ее по вашему совету. Помните? Вы спрашивали о платье, которое одену на прием.
- Вы прислушались? – Слегка удивилась тётушка. – Похвально.
- Вы купили новое платье? – Оживилась Эмма. – Какое? В этом сезоне в моду вернулись перья. Хочу себе шляпку с пером.
- Решительно не соглашусь. Перья – вульгарно смотрятся на юных мисс. Вам, Эмма, они не пойдут.
- Перья - знак полета мысли, свободы разума от условностей и…
- Вздор! Выкиньте из головы эту чушь! Как гувернантка, мисс Лидс, вы должны позаботиться об этом. Ваша воспитанница не должна допускать подобных высказываний на публике.
Вот и дала трещину недолгая идиллия между Эммой и тетушкой Хейз. Но мне это только на руку. Платье и я были забыты.
_______
Прием Эдвины Уолш нельзя назвать скромным. Большое количество гостей, два оркестра, игравшие в разных залах, и ледяная скульптура, наполненная пуншем - совсем не тонко намекали на размах мероприятия.
Мы с Эммой замерли перед ледяным творением. Подозреваю, у нас с ней были разные мысли. Пока Эмма восхищалась, я скептически смотрела на таявший шедевр. Пить из него пунш совершенно не хотелось.
- Вам нравится? – Хозяйка бесшумно возникла рядом с нами. Я почти испугалась.
- Очень! – Эмма не стала скрывать восторга.
- Подобные вещицы модны во Франции. – Улыбнулась Эдвина. – Подарок племянника. Но скажу по секрету, он не сам додумался. Пришлось немного намекнуть.
- Как его доставили сюда? – Сомневаюсь, что здесь есть холодильные камеры.
- Деньги и связи, мисс Лидс. Если у вас в достатке того и другого, вам доставят даже шубу с плеча Королевы. - Подмигнула Эдвина. - Прошу простить, прибывшие гости требуют внимания.
- Это магия. – Эмма понизила голос до шёпота. – Возможно стазис или другое... Вы не слышали об этом?
- Почему тогда этот «стазис или что-то другое» убрали? Лебедь стал похож на половник. – Еще часик, и птицу, в этом шедевре, будет не разглядеть.
- Использование высший магии в бытовых целях – запрещено. Вам не стоило задавать леди Уолш подобные вопросы.
Мне не стоило открывать лишний раз рот.
- Впредь буду осторожнее.
Среди гостей мелькнуло лицо Дэни. Показалось?
- Твой брат тоже приглашен?
- Дэни? Не уверена. Не вижу причин, по которым он мог быть приглашен.
Я тоже. Причин не вижу, а Дэни, кажется, видела.
- Он идет к нам. – Произнесла Эмма, покрываясь ярким румянцем.
Можно было подумать, что она о брате, но румянец намекал на другую кандидатуру. Догадаться какую не сложно.