История четвёртая
ПРО КИРПИЧИ И ЧАЙНИК
Всем хороши были наши строители — молодец к молодцу, залюбуешься: на головах тюрбаны, панамы или повязки, ноги голы, руки ловкие, а при себе — чайник. Вот это не совсем понятно. Не расстаются с чайником, как будто без чайника ничего не построишь. Не успели мы глазом моргнуть, а они уже чайник подвесили, огонёк развели, сели чай пить среди кирпичей. Ладно, думаем, наверно, у них такой обычай — выпить чаю перед началом работ, совершить, так сказать, ритуальное чаепитие. Ну, любоваться на них некогда, у самих хлопот полон рот. Занялись своими делами, глядь — строители опять за чайник и садятся в кружок на корточки — опять чай пить. Устин Устиныч терпел, терпел и сам раскипятился, как чайник:
— Что за порядки! Что за чаи в неурочное время в неположенном месте! Чайник их отвлекает! Не уложатся в срок, а вину свалят на чайник!
Словом, кипел Устин Устиныч, как говорится, святым негодованием. Но не успел вмешаться: срочно вызвали в командировку, в Мадрас, получать необходимое оборудование. Помчался в Мадрас.
А Мадрасский порт — тоже зрелище необычайное. Грузы со всех концов земли громоздятся этажами вдоль берега моря. Между ними, чтоб не запутаться, проложены целые улицы и переулки.
Устин Устиныч довольно ловко пустился по этим улицам, заюлил по переулкам и отыскал ящики с надписью: «Ленинград — Мадрас». Завозился с приёмкой, проверкой, погрузкой и на пятый день собрался в обратный путь.
Приезжает и глазам не верит: главный корпус построен, а строители рядом на кирпичах чай пьют. Устин Устиныч онемел и уставился в стену.
А дело объясняется просто. Попробуй-ка поработай целый день на индийском солнце. Пар валит, пот градом катится, тут недолго и высохнуть, как кусок вяленой дыни. А чашка крепкого индийского чаю с каплей буйволиного молока силы удваивает, и работа идёт вдвое быстрей. Вот строители поработают-поработают — и за чайник, опять поработают — опять за чайник. Устин Устиныч сообразил, в чём дело, улыбнулся и сказал:
— А не попить ли и нам чайку?
История пятая
КОГО ТОЛЬКО НЕТ В НАШЕМ ГОРОДЕ…
Кого только нет в нашем городе! Есть и строители, и электрики, и садовники, и шофёры, и стиральщики, и убиральщики, и торговцы, и повара, и разносчики фруктов. Всех невозможно перечислить: или собьёшься, или кого-нибудь забудешь.
Есть даже отшельник. Живёт рядом, за кустами дикого лимонника, на берегу ручья. Построил шалаш, раскопал огород и повязал голову чёрной тряпкой — в знак полного уединения. Он первый в этих местах поселился, когда здесь, можно сказать, не шумело и не гремело, а о станции ещё и речи не было. Отшельник — это тот, кто отошёл от шумной жизни и пребывает в полном одиночестве, чтобы думать с утра до вечера, а иногда даже ночью. О чём он думает, никто достоверно не знает, потому что отшельник всегда молчит. Это, можно сказать, отшельник-молчальник.
В том, что он думает, не может быть никаких сомнений. Говорят, он первый предсказал, что когда-нибудь рядом построят станцию. В те времена он иногда ещё открывал рот, чтобы выронить несколько слов. Он сидел и смотрел на воду. Вода прибивала к берегу и выкидывала на песок тёмные камушки, которые были легче других камней. Так он сидел и думал, пока его не одолели сомнения такого рода:
— Чёрное — это чёрное, а белое — это белое, но белое может стать чёрным, а чёрное — белым. Свет сменяется мраком, а мрак переходит в свет… — С этими словами он поднял чёрный камушек и, держа его на ладони, долго смотрел на него. Жители соседней деревни уверены, что отшельник произнёс предсказание. Этот камушек — каменный уголь, на этом-то угле мы и строили станцию, чтобы чёрный уголь превратить в яркий свет. Теперь по одну сторону изгороди кипит работа, а по другую сидит отшельник.
Как-то раз мы с Борей зашли проведать отшельника. Он сидел на одном конце бревна, а мы сели на другой конец, чтоб не мешать ему. Мы посидели и помолчали вместе, а потом услышали, как он вздохнул и сказал самому себе:
— Жизнь — это странствие.
Что это значит, мы объяснить, к сожалению, не можем. Но слова эти нам понравились и запомнились. И теперь, когда мы собираемся в путь, в дальнюю командировку или просто в поездку, когда перед нами мелькают незнакомые города и новые люди, мы вспоминаем эти слова и говорим друг другу: странствие — это жизнь.