С приходом независимости назначенная французами муниципальная комиссия Мопти была распущена, мэр снят. Комендантом города Мопти и округа стал бывший коммерсант, основатель Мопти старик Муро. Сам город получил статут коммуны, управляемой мэром с двумя помощниками, — все они избираются. Ныне среди администрации нет ни одного европейца — все места заняты африканцами. И вообще в Мопти и округе — при населении в сто двадцать тысяч — живут только три француза: советник при комендатуре, владелец отеля и его помощник… Будущее Мопти и округа целиком находится в руках малийцев, и значение города действительно должно возрастать с каждым годом.
Транспортный узел, крупный торговый центр — таким Мопти останется на многие десятилетия. Но уже в самом недалеком будущем городу предстоит стать центром нового экономического района, которому, быть может, суждено сыграть важнейшую роль в подъеме народного хозяйства республики. Расположенная к востоку от Мопти внутренняя дельта Нигера — подлинная сокровищница Мали. Французы пышно именовали ее «африканской Месопотамией», «суданским Египтом», но очень мало что делали для развития сельского хозяйства на берегах Нигера. Французских предпринимателей интересовал главным образом арахис, и они продвигали культуру земляного ореха с истощенных земель Сенегала все дальше на восток— дошел арахис и до Моптнйского округа… Между тем, внутренняя дельта Нигера — благодатнейший район, способный прокормить всю страну, и руководители Мопти прекрасно понимают это.
Рис — вот главная культура внутренней дельты Нигера, ее основное богатство. Под посевы риса используется лишь незначительная часть пригодных земель, и резервы дельты чрезвычайно велики, нужно только расширять наряду с использованием целины ирригационные системы на освоенных землях.
Большое значение в хозяйстве имеет рыба (она нагуливает жир в узких протоках внутренней дельты, как в естественных садках). Мопти экспортирует в течение года — преимущественно в Гану и на Берег Слоновой Кости — двенадцать тысяч тонн вяленой и сушеной рыбы… Если организовать рыбаков бозо в кооперативы, если помочь им приобрести новую технику, — уловы резко возрастут.
Хлопок. Эта культура пока не заняла подобающего места в дельте, но займет. Юсуф Траоре и его товарищи проявили немалую осведомленность о работах советских хлопководов по выращиванию цветного хлопка, — оказывается, они совсем не прочь высевать цветной хлопок у себя в округе.
В окрестностях Мопти, в саванне, развивается животноводство; мясо, шерсть, кожа — традиционные предметы торговли города.
За последние месяцы в округе появились два первых государственных трактора; несколько тракторов есть у частников. В стране начаты работы по улучшению ирригационных систем. Создан национальный банк. Централизована внешняя торговля, причем иностранный капитал не участвует в ней. Организовано восемьдесят коммерческих кооперативов в сельской местности. Построены новые государственные рыбокоптильни и склады…
Как о величайшем благе, мечтают руководители округа о технической революции в стране…
И о культурной… В целом по стране учится пятнадцать-двадцать процентов детей школьного возраста, а в Мопти только семь процентов. Руководители округа надеются, что через два-три года школу будет посещать уже половина всех ребятишек, причем как в городе, так и в сельской местности, потому что ныне каждая деревня обязана выстроить школу и содержать учителя. Дело, стало быть, за учителями, которых повсюду не хватает…
«Мы хотим счастья каждой семье…»
Юсуф Траоре не произносил этих слов, но все, о чем говорилось поздним вечером перед нашим отъездом в Бамако, воспринималось нами как продолжение предыдущего разговора с Сира Диоп.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Наше путешествие в Бамако началось так. В четыре часа утра, выпив по маленькой чашке черного кофе, мы погрузились в две машины и сделали стремительный бросок километров в тридцать. Там, на тридцатом или тридцать первом километре, обе машины, словно заранее сговорившись, поломались.
В саванне было тихо, темно. В придорожной деревушке отчаянно лаяли собаки и кричали петухи.
Не очень надеясь на скорое исправление джипов, я побрел по шоссе вперед. Путешествие по Африке, несмотря на предстоящую дальнюю дорогу, близилось к концу, и вновь наступала пора подведения итогов — хотя бы приблизительных, первоначальных… Они, итоги, нелегко даются, да и обстановка не располагала к напряженным раздумьям, но я вдруг понял, чего мне не хватало в дни второго путешествия по Африке, чем оно по настроению и ощущению отличалось от первого: мне не хватало встреч с соотечественниками, принесшими свои знания в дар Африке, мне не хватало Батанова и Птичкина… В сумеречные предрассветные часы в тихой саванне мне даже думалось, что это обеднило нашу поездку, сузило ее горизонты…