Идейный вдохновитель будущих "Записок охотника", Белинский с ревнивой и трогательной заботой следил за становлением писательского таланта Тургенева. В общении с критиком укреплялись антикрепостнические убеждения, художественные поиски направлялись по демократическому руслу. В разговорах Белинский неоднократно убеждал Тургенева обратиться к изображению народной жизни. "Народ - почва,- говорил он,- хранящая жизненные соки всякого развития; личность - плод этой почвы".
Летние месяцы Тургенев проводил в деревне, предаваясь охотничьей страсти. Он подружился с крестьянином-охотником Афанасием Алифановым, который, как живая газета, развертывал перед Тургеневым хронику провинциальной жизни с точки зрения народа. Охотники, в отличие от дворовых, в силу страннической своей профессии, в меньшей степени подвергались развращающему влиянию помещичьей власти. Они сохраняли вольный и независимый ум, чуткость к жизни природы, чувство собственного достоинства.
Наблюдая за жизнью крестьянства, Тургенев приходил к выводу, что крепостное право не уничтожило живых народных сил, что в "русском человеке таится и зреет зародыш будущих великих дел, великого народного развития". Но чтобы рассмотреть это, "народный писатель" должен проникнуться сочувствием к русскому мужику, "родственным к нему расположением, наивной и добродушной наблюдательностью". Охота превращалась для Тургенева в удобный способ изучения всего строя народной жизни, внутреннего склада народной души, не всегда доступной стороннему наблюдателю. В общении с Афанасием и другими крестьянами Тургенев убеждался, что "вообще охота свойственна русскому человеку: дайте мужику ружье, хоть веревками связанное, да горсточку пороху, и пойдет он бродить, в одних лаптишках, по болотам да по лесам с утра до вечера". И сколько он всего насмотрится в своей скитальческой жизни. А главное, на этой общей для барина и мужика основе возникает особый характер отношений между ними, немыслимый в повседневной жизни. Тургенев замечал, что мужики, с которыми он встречался в охотничьих странствиях, вели себя с ним необычно: были щедро откровенны, (*88) доверчиво сообщали свои тайны. Он был для них охотником, не барином, а охотник - это ведь странник, отрешившийся от тех ложных ценностей, которые в мире социального неравенства разобщают людей.
"Записки охотника". В январе 1847 года в культурной жизни России и в творческой судьбе Тургенева произошло значительное событие. В обновленном журнале "Современник", который перешел в руки Н. А. Некрасова и И. И. Панаева, был опубликован очерк "Хорь и Калиныч". Успех его превзошел все ожидания и побудил Тургенева к созданию целой книги под названием "Записки охотника". На причины популярности тургеневского очерка впервые указал Белинский: "Не удивительно, что маленькая пьеска эта имела такой успех: в ней автор зашел к народу с такой стороны, с какой до него к нему никто еще не заходил".
Публикацией "Хоря и Калиныча" Тургенев совершил переворот в художественном решении темы народа. В двух крестьянских характерах он показал коренные силы нации, определяющие ее жизнеспособность, перспективы ее дальнейшего роста и становления. Перед лицом практичного Хоря и поэтичного Калиныча потускнел образ их господина, помещика Полутыкина. Именно в крестьянстве нашел Тургенев "почву, хранящую жизненные соки всякого развития", а значение личности "государственного человека", Петра I, он поставил в прямую зависимость от связи с ней. "Из наших разговоров с Хорем я вынес одно убежденье, которого, вероятно, никак не ожидают читатели,убежденье, что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях". С такой стороны к крестьянству в конце 40-х годов не заходил даже Некрасов. Условно говоря, это был подход к мужику с "толстовской" меркой: Тургенев нашел в жизни народа ту значительность, тот общенациональный смысл, который Толстой положил потом в основу художественного мира романа-эпопеи.
Наблюдения над характерами Хоря и Калиныча у Тургенева не самоцель: "мыслью народной" выверяется здесь жизнеспособность или никчемность "верхов". От Хоря и Калиныча эта мысль устремляется к русскому человеку, к русской государственности. "Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что он не прочь и поломать себя: он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед. Что хорошо - то ему и нравится, что разумно - того ему и подавай..." А далее Тургенев выводит своих героев к природе: от Хоря и Калиныча - к Лесу и Степи.
(*89) Хорь погружен в атмосферу лесной обособленности: его усадьба располагалась посреди леса на расчищенной поляне. А Калиныч своей бездомностью и душевной широтой сродни степным просторам, мягким очертаниям пологих холмов, кроткому и ясному вечернему небу.
В "Записках охотника" сталкиваются и спорят друг с другом две России: официальная, крепостническая, мертвящая жизнь, с одной стороны, и народно-крестьянская, живая и поэтическая - с другой. И все герои, эту книгу населяющие, так или иначе тяготеют к этим двум полюсам - "мертвому" или "живому".
Характер помещика Полутыкина набрасывается в "Хоре и Калиныче" легкими штрихами: походя упоминается о его французской кухне, о конторе, которая им упразднена. Но "полутыкинская" стихия в книге оказывается не столь случайной и безобидной. Мы еще встретимся с барскими конторами в особом очерке "Контора", мы еще увидим "полутыкинское" в жутковатом образе "мерзавца с тонкими вкусами", "культурного" помещика Пеночкина.
Изображая народных героев, Тургенев тоже выходит за пределы "частных" индивидуальностей к общенациональным силам и стихиям жизни. Характеры Хоря и Калиныча, как два полюса магнита, начинают притягивать к себе всех последующих, живых героев книги. Одни из них тяготеют к поэтичному, душевно-мягкому Калинычу, другие - к деловому и практичному Хорю. Устойчивые, повторяющиеся черты героев проявляются даже в портретных характеристиках: внешний облик Калиныча перекликается с портретом Степушки и Касьяна. Родственных героев сопровождает, как правило, пейзажный лейтмотив.