Ильясу Ахметовичу лошади не снились. Зато частенько мерещилось позвякивание колокольчиков в ночной тиши, особенно часто – в последнее время. Уже около двух лет прошло с той поры, как он начал подумывать о своей лошади. Вначале долго мечтал в себе. Затем, улучив момент, попытался как бы ненароком проговориться тестю. Тот ни слова не высказал – или не уразумел намёков зятя, или же, скорее всего, понял, да не нашёл что ответить. Старика можно понять, у самого забот через край: кроме выданной за Ильяса дочери есть ещё три сына и две дочери, которые, подобно почти всем обитателям российских просторов, встречают утро с руганью в адрес правительства, которое всё делает для того, чтобы сжить со света сельчанина, а заканчивают долгий день истовыми мольбами к Всевышнему. Тут не до зятя и его мечты...
Жена только рассмеялась в ответ: «Что, кровь деда взыграла, кавалерист?» Ильяс нисколько не обиделся на её насмешку, лишь немного удивился, что ей знакомо слово «кавалерист».
И только сын-приготовишка с искренней радостью принял отцову мечту. Поэтому и найденную в старой клети вычищенную, смазанную и возвращённую в прежний вид кожаную уздечку Ильяс решился показать только ему одному. Неведомо как сохранившаяся узда была целёхонька. Заменять пришлось лишь поводья, на которые покусились мыши.
Ильяс Ахметович даже дал сыну подержать уздечку в руках. Закавыка была в одном – чтобы обернуть желание реальностью, нужны были деньги. Надеяться на подмогу от распавшегося вконец колхоза или братьев, с порога начинавших сетовать на безденежье, не имело смысла. Оставалось уповать на собственные силы...
Сначала Ильяс взялся за дело сам – благо руки дело знали. В первую зиму сработал восемь саней и двадцать пар оглобель. Потом выменял их на зерно, смолотил на мельнице, раздал муку пенсионерам и в день выдачи пенсий вместе с почтальонкой ходил по дворам собирать свои деньги.
Летом Ильяс Ахметович под удивлённые взгляды аульских мужиков принялся собирать и сушить черёмуху (потом за копейки сдал её заготовителям). Нанимался к одиночкам пасти скот. Но денег не хватало...
Промаявшемуся почти два года Ильясу не оставалось ничего другого, как попытаться уговорить жену. Несколько лет назад они с помощью родных справили две коровы. Эх, кабы одну из них...
К предстоящему разговору он готовился целые две недели. Так и этак ломая голову, Ильяс отыскал время и место судьбоносных переговоров. В назначенный день выбрал самые сухие дрова, затопил знатную баньку. Целый день, боясь невзначай сказануть благоверной что-нибудь не то и тем вывести её из себя, лишний раз не показывался в доме. Даже на скотину ни разу не гикнул и полы в бане помыл собственноручно.
Чуток размявшись, по первому разу помывшись и выполнив, как положено, остальные, изначально для бани не предназначенные, но вошедшие уже в народную традицию процедуры, он окольными путями приступил к разговору:
– Вчера вечером Нигамат с женой из гостей на санях вернулся. Любо-дорого глядеть, говорю...
– Делать им больше нечего, вот и разъезжают туда-сюда, – буркнула жена.
«Ну, этого следовало ожидать».
– А мы, слышь, в гости соберёмся, по делам, будто цыгане какие, всё с узелками да с сумками мотаемся...
– Да-а уж, – поддержала жена.
«Не доходит пока...»
– А если бы и нам, слышь, жеребёночка взять...
– Оно бы хорошо, конечно...
«Вот и славненько».
– Так что, кэлэш1, может, говорю, рискнём?
– Ты что?! О деньгах?
– А если корову одну... Сбыть...
Ответ жены по смыслу был вполне предсказуем, однако по объёму и накалу порядком превышал всё ожидаемое. Досконально был проанализирован полный состав и качество всех семи поколений родни, включая не только вполне живых, но и давным-давно почивших. Список был довольно внушителен, хотя оценивался явно пристрастно. Увы, мечта требовала жертв. Ильяс вытерпел. И не просто промолчал, а вместо того чтобы, по обыкновению, внести в вышеназванный список родственников с жениной стороны и вписать каждому по ёмкой характеристике, выдержал длиннейшую паузу и налил (даже!) в тазик воды для благоверной. Потом, будто ничего не расслышав, продолжил:
– Да всё понимаю, это я так, к слову...
«Чёрт подери, подготовка была что надо!»
Жена, уже собравшаяся выдвинуть в ответ на мужнину атаку шквал достойнейших контраргументов, просто оторопела. Давненько же такого не случалось! Как правило, переговоры длились значительно дольше: слово за слово, а там – кто больнее уколет, кто сильнее уязвит... При нехватке башкирских словарных резервов в дело вступало русское ядрёное оружие. Полыхало будь здоров! О нет, это шло не от лютой ненависти друг к другу или из желания обоюдного взаимоуничтожения! То было простой и безвредной стычкой, рядовой семейной ссорой, и частенько после эдакого сражения, высказавшись, выплеснув всё, что на душе накипело, они мирно засыпали, крепко-накрепко обнявшись. Если бы главы всех государств, отставив в сторону разные дипломатические ухищрения, общались меж собой, как эта пара, военные всей земли в один миг стали бы безработными...