Мисс Дикое поле
Фото: Геннадий МИХЕЕВ
Струящиеся вечерние платья, голливудские улыбки, бикини в стендалевской (красное и чёрное) гамме и белое бикини за миллион долларов с изумрудами, рубинами и бриллиантами. В Москве впервые прошёл конкурс красоты "Мисс Вселенная". Россию в жюри представлял известный знаток женских прелестей и сердцеед Филипп Киркоров, не выносящий журналисток в «розовых кофточках» и награждающий тумаками осветительниц, посмевших ему перечить. Другим поклонникам мишуры за возможность полюбоваться стандартизированными (90-60-90, рост от 175 см) красавицами из 86 стран мира пришлось раскошелиться на сумму от 1500 до 100 000 рублей или успокоиться двухчасовой трансляцией финала на Первом канале.
Красота - страшная сила. После любимых нашим телевидением американских фильмов о подростках, пускающихся во все тяжкие ради короны главной красотки школы или колледжа, конкурсная лихорадка захватила и наши веси. «Мисс-институт», «Мисс-ПТУ», «Мини-мисс» для малышек и тинейджеров и даже «Мисс-тюрьма». Самая красивая мошенница или убийца. Очень романтично. И воспитательно.
Взрослые тёти в столицах и областных центрах зарабатывают вполне приличные деньги, обучая девочек красить губки, отставлять бедро и крутить попкой. Только бизнес, ничего личного. Бизнес-леди, конечно, и сёла с малыми городами окучили бы, но эти населённые пункты бесперспективны. Нет, не потому что там нет красавиц. Сама провинция обезлюдевает. И если через двадцать–тридцать лет кто-то рискнёт провести конкурс на звание самой прелестной девы наших просторов, его придётся назвать «Мисс Дикое поле».
За последние десять лет с карты страны исчезли почти 9 тысяч деревень, число ещё неисчезнувших, но уже необитаемых сельских населённых пунктов приблизилось к 20 тысячам. Треть населения уже сейчас живёт в крупных городах, а малые, по прогнозу Эльвиры Набиуллиной, озвученному ею в бытность министром экономического развития, в ближайшие двадцать лет покинут ещё 20 миллионов.
Обезлюдевшее пространство займут мигранты, нарожают детей, а резные палисады пустят на дрова. И наши внуки и правнуки будут вспоминать не игру в соловьи-разбойники в городке своего детства среди сирени, не озорное воровство соседской вишни, а бесконечную дорогу из школы до дома и маленькую горку с песочницей в крохотном дворике огромного многоэтажного дома.
Русские красавицы, которыми мы так привыкли гордиться, конечно, останутся. Хотя... В конкурсный стандарт-то они не вписываются. Посадить на диету, кормить гормонами роста, утягивать корсетом талии и накачивать грудь силиконом? Но останутся ли они тогда «мимолётным виденьем» или превратятся в ТУ (технические условия) красоты? Спасёт ли такая красота мир или погубит?
Продолжение темы: "Дикое поле" , "Самая-самая"
Теги: конкурс красоты
Что почём?
Институт русского языка РАН им. В. Виноградова
Если вчитываться в опыт истории (и не только нашей собственной), то нетрудно обнаружить, что времена больших и продуктивных реформ случаются не так уж часто. Когда реформа удалась, когда её механизм заработал исправно и бесперебойно, успех, как правило, определяется достаточно длительным сроком осуществления задуманного. Здесь не пауза, не короткий промежуток, тут приходит пора для ровного, глубокого дыхания, свободного хода, собирания плодов. Не потому ли само понятие "реформа" у людей по традиции связывается с представлением о большом жизненном достижении, о неоспоримом благе. Уточним только: всё ещё связывается.
Мы помним, что последнее десятилетие существования СССР прошло под гомон подхлёстывающих одна другую реформаторских инициатив, получивших общее, теперь звучащее одиозно имя «перестройка». Дальше - больше. Вот уже почти четверть века постсоветская Россия, её народы вынуждены существовать в режиме намеренно сбитого сердцебиения.
Страсть к безостановочному реформированию во имя пущего реформирования по сути своей, безусловно, патологична. Такая страсть рано или поздно становится смертельно опасной и для тех, кто ею обуян, и для тех, кому аритмию реформирования непрестанно навязывают.
В облике спасительных доктрин, постановлений, указов, концепций обрушивались на ошеломлённую страну рецепты всеобщего обогащения, дармового счастья, умилительного комфорта. Обгоняя одна другую, реформы вываливались как из рога изобилия: свободный рынок, ваучеризация, суверенизация, реструктуризация, модернизация... Все эти блестящие серии трещали, как тасуемая колода карт, пытаясь заглушить грохот вызванных ими же неминуемых провалов, финансовых афер, скандалов всесветного ранга.