Валерия ЗАХАРОВА , координатор инициативной группы «В защиту А.К. Толстого», лауреат премии им. А.К. Толстого «Серебряная лира», БРЯНСК
Теги: А.К. Толстой , усадьба
Снова в Арктике
Порт Тикси
Фото: РИА "Новости"
Случилось так, что в конце 80-х годов я, в прошлом профессиональный военный моряк, стал в качестве журналиста ходить в Арктику на судах Северного и Мурманского пароходств. Мои полярные рейсы были вызваны обстоятельствами далеко не праздными. В Союзе писателей действовали морские комиссии: военная, шефская и литературная. Такое обилие было не случайным. В российской словесности существовало направление - маринистика, и была она представлена славными именами – Бестужев-Марлинский, Новиков-Прибой, Виктор Конецкий. Впрочем, стоит ли перечислять: список бы получился довольно значительным. Членство в этих объединениях сулило несомненные выгоды, главной из которых было манящее и радужное, как янтарь, заграничное плавание. О том, что суда морского флота ходят и не покидая Отечества, почему-то никто не вспоминал. Зато рейсы в Лондон, Балтимору, Рио-де-Жанейро манили неудержимо. Почему-то считалось, что если литератор N опишет героический труд сухогруза, везущего из Питера электродвигатели, спрос на эти грузы увеличится в разы и соответственно возрастут доходы перевозчиков. Ради подобной перспективы не жалко было ни валюты, ни отдельных кают. Стоит ли говорить, какое количество поэтов, прозаиков, драматургов немедленно причислило себя к маринистам. В их числе был и автор этой статьи, который, к слову сказать, имел для этого все основания: капитан 1-го ранга в отставке, служил на трёх флотах, плавал и на воде, и под водой. И вот тут-то произошло то, чего я ожидал меньше всего. Оказалось, путь в загранрейсы для меня заказан: я беспросветно невыездной и даже о родной, почти советской Польше и то мечтать не могу. Причиной оказалась служба на Военно-морском флоте; вместе с погонами я утратил и доверие.
Прошло несколько лет. Я смирился с этой несправедливостью, пока неожиданно не вспомнил, что существуют рейсы, для которых не требуются никакие визы, и называются они арктическими. А поскольку, кроме меня, заполярных энтузиастов не оказалось, то я без малейшего затруднения стал ходить по трассе Северного морского пути. Вскоре я стал своим человеком на Диксоне, в Тикси, в Певеке. Со мной здоровались экипажи не только сухогрузов, но и ледоколов. Я вспомнил сейчас обо всём этом, когда прочёл, что В.В. Путин ратует за восстановление нашей военной авиации в Арктике.
Прежде всего вспоминается Тикси. Это был один из первых полярных городов, где мне пришлось бросить якорь. Опять я увидел деревянные дома на сваях, кое-как замощённые улицы, увидел в небе краснозвёздные машины. Военные в Тикси сразу бросались в глаза: крепко сложенные парни с обветренными лицами, с голубыми погонами на меховых куртках. Мне не довелось побывать в их казармах. Чего не было – того не было. Но на улицах Тикси я их встречал ежедневно. Кстати, об особенностях тиксинской архитектуры. Дома здесь стояли на сваях, потому что иначе пришлось бы их ставить на вечной мерзлоте. А такое не разрешалось. Встречал я лётчиков и в единственном на весь город ресторане "Север". Почему-то авиаторам пришёлся по душе этот вытянутый в длину «Север». Помню, я тогда же и стихи написал:
Трещит паркет под каблуком,
Шейк,
самба,
липси!
Ветрюга шкурит наждаком –
Танцует Тикси.
Танцует старый ресторан
По кличке «Север»,
Берёт радистку на таран
Механик Сева.
На сутки
нам подарен порт,
Эй, что закисли?!
Течёт по медным скулам
Пот,
Танцует Тикси.
Встаёт отважный экипаж
Парней с Ми-8:
– А ну-ка, девочка, уважь,
Станцуй, мы просим. –
И тиксияночка кружит
Заворожённо.
В Москве такие виражи
Не снились жёнам.
А за окном,
А за окном
Синеют выси.
Смахнув туманы
рукавом,
Танцует Тикси!
Хаара-Улахского хребта
Темны отроги,