Теги: филология , словесность , литература
На вес золота
Им памятью платит горячее сердце: сборник детского литературно-художественного творчества / составитель Г.Ф. Хомутов. - Оренбург: Печатный дом "Димур", 2015. – 296 с.: ил.
В книге, посвящённой 70-летию Великой Победы, представлены работы оренбургских школьников – победителей конкурсов «Рукописная книга» и «Мастера волшебной кисти», которые проводит Оренбургский областной Дворец творчества детей и молодёжи имени В.П. Поляничко. В конкурсах участвуют юные художники и литераторы, записывающие рассказы фронтовиков и тех, чьё детство пришлось на военные годы. Составитель сборника Геннадий Хомутов замечает: «Очевидцев и участников далёкой страшной войны осталось трагически мало, а потому каждое воспоминание – на вес золота». Действительно, в сборнике не раз звучит такой мотив: «В нашем селе больше нет ветеранов Великой Отечественной войны. Совсем недавно умер последний из них. Это Иван Кузьмич Павлов, мой прадед» (Алексей Вознюк).
Школьники расспрашивают дедушек и бабушек (Линара Абдрахманова, Денис Максимов, Мария Чуманова и другие); вчитываются во фронтовые письма и воспоминания, хранящиеся дома, в школьном или краеведческом музее (Ольга Алексеева, Анастасия Беляева, Николай Койнов). Порой подростки становятся свидетелями настоящих открытий, когда о судьбах солдат, считавшихся без вести пропавшими, их потомки узнают в наши дни. Это значит, что недавно на месте боя поисковики нашли останки воина и медальон (эбонитовую капсулу) со сведениями о нём и сообщили его родным. Подобные случаи описаны Анастасией Миловой и Ксенией Шундриной.
Главное, что привлекает в работах школьников, – неформальный подход к «юбилейной» военной теме. Чувствуется, это их по-настоящему волнует: «Я горжусь своим прадедом и благодарен ему за скупые воспоминания, которые сделали ту далёкую войну для меня ближе, яснее, понятнее» (Дмитрий Тосиков). Или: «Сохранившиеся письма – это ниточка, которая связывает наше поколение и будущие с теми далёкими годами» (Наталья Девятаева). А ветераны в свою очередь не приукрашивают, не ретушируют фронтовую и тыловую жизнь, а воссоздают её в реальном трагизме – со смертями, с голодом, предельным напряжением сил[?]
В сборнике немало любопытных сюжетов. Например, о кавалере ордена Почётного легиона, который служил в полку «Нормандия – Неман». А ранее «во время боёв на Халхин-Голе с его рации несколько раз выходил на связь будущий маршал Г.К. Жуков» («Месье Николай Ветров» Елизаветы Джалдыбаковой). С маршалом судьба сводила и двух других героев книги. Во время обороны Москвы у её участника Василия Богатова командующий однажды попросил… закурить… А позже медсестра Антонина Лаврина была отмечена Жуковым за выполнение его задания. Об этих случаях рассказали правнуки фронтовиков Юлия Музафарова и Максим Савельев. Среди героев рассказов – люди, служившие в таких закрытых сферах, как военная цензура (Екатерина Сергеева), охрана участников Ялтинской и Потсдамской конференций (Ислом Кудашев).
Что касается ранее закрытых тем, то, судя по сборнику, годы гласности не прошли даром. В некоторых работах говорится о жертвах коллективизации, о голоде начала 30-х годов. А Рита Штоббе и Андрей Фризен затронули сложную и болезненную тему страшных испытаний, выпавших во время войны на долю их предков – советских немцев… Кстати, даже по упомянутым именам авторов сборника можно судить о национальном разнообразии края.
Таким образом, подростки не только собирают уникальный исторический материал, но и, как видим, у них зарождается и крепнет чувство общности с дедами и прадедами. Крепнет духовная связь поколений, ширятся ряды хранителей памяти.
Теги: Им памятью платит горячее сердце
Лирическая перемена
Галина ЗЫКОВА,
окончила московскую гимназию № 1274 имени В.В. Маяковского, где теперь работает учителем русского языка и литературы.
* * *
На что похожи облака?
На горы ваты? Груды снега?
Души таинственная нега:
Мы над землёй ещё пока.
Воздушных замков череда[?]
Я их строитель, их создатель.
Ты их разрушишь без следа,
Мой замечательный приятель.
Но медлишь ты. Мы в облаках
В десяти минутах над землёю.
И я держу себя в руках,
А ты как будто бы со мною.
* * *
Я исчезаю во мгле,
Я холодное зимнее небо.
Я одинокий актёр,
Мои пьесы всегда о любви.
Вот и ещё один день растворился,
как будто и не был.
Где же ты, счастье?
Ты только меня позови.
Я прохожу по знакомым
бульварам и скверам.
Я предпоследний трамвай,
Догоняющий чью-то судьбу.
Сколько ещё там вдали
Мне отпущено веры?
Мысли свои, как осенние листья, сгребу.
И побегу, поплыву, полечу и растаю,
Словно Снегурочка где-то в дали голубой.
Так день за днём своей жизни
страницы листаю,
Но не написана та, где я буду с тобой!
* * *
И отдохнуть от суеты
Среди варений и солений
И вдруг понять, что добрый гений,
Наверно, всё-таки не ты.
И ощутить такую связь
С водой из старого колодца,
Что сердце трепетно забьётся,
К тебе совсем не торопясь.
И разводить в ведре навоз,
И размышлять о бренном мире,
И отдаваться звонкой лире
Под говор клёнов и берёз.
Виктор СМИРНОВ,
преподаватель русского языка и литературы. Живёт в Екатеринбурге. Стихи печатались в журнале "Урал", коллективных сборниках, в 2014 году вышло «Собрание стихотворений».
* * *
Любимая! Всему виной
не краткость нашего знакомства,
не недопитое вино
и не моя к нему влекомость.
В аэродинамической трубе
скамеек городского сквера
ты совершаешь свой побег
в ночь с воскресенья на четверг.
Твой скомканный платок из книжки
о старых русских домоседах
высказывает: ты из них же.
Я тотчас произвёл разведку.
О жизни: жили, чай заваривали,
снег жгли и в гости приходили;
дни не считали - их вповалку
вычёркивал я и чернилил.
…Связался чёрт с младенцем, ну же
попробуй их соедини.
Но без тебя темно и скучно.
И плохо мне. Когда один.
* * *
Август терпкий, сладкий тоже,
ночь длиннее и печальней,
потому что каплет дождик,
как сквозь ситечко для чая.
Шёл я с голубиной почты,
словно бы в рассказах Хэма;
видел пресеченье ночи
и держал во рту вкус джема.
Есть особенный блеск в ветках,
хоть они и стали тише;
И уходит это лето,
Как любовь к герою книжки.
* * *
Как в ягоды рябину кинет,
готовьтесь: осень тут как тут,
она ощипанной гусыней,
рябиновку держа во рту.
Был август в половине только,
заосенило непомерно, –
казалось, радостный католик
был выбран летом для примера.
Дожди, дожди, дожди, дожди
и мокрые цветы и лужи,
ах право, август еле жив, –
и это не осталось вчуже:
зачитывались до боли,
залёживались на кушетке,
задумывались невольно,
печаловались душевно.
Теги: современная поэзия