Брожу средь головёшек
И маму всё ищу.
Кругом земля дымится,
Закрыв луны овал.
За что сгорели лица,
Что жадно целовал?
И, одурев от страха,
Ищу своё крыльцо.
Ослепшая собака
Лизнула мне лицо.
На всё село качался
Лишь шест возле ворот.
Вот так он начинался,
Мой сорок первый год.
Я до сих пор взлетаю
В багряный тот зенит
И до сих пор не знаю,
Смогу ли отомстить.
Поверьте, я безгрешен,
Что смерть их не прощу.
Брожу средь головешек
И маму всё ищу…
45-й
Заросла стежина в поле за околицей,
В комнате бабуся тихо Богу молится.
Что-то шепчет старая,
крестится неистово,
Стонет сад от ветра,
умирают листья.
Затопила печку, села у окна,
Напряла привычно много волокна.
Только заблестела на щеке слеза,
Вспомнилось, что некому
ей носки вязать.
Ждут кого – не знают,
под салют в Кремле,
Сморщенные яблоки в вазе на столе...
* * *
Бои гремели где-то за порогами.
Когда, стирая пот и кровь с лица,
Перебинтованная грязными дорогами,
Степь глухо застонала у крыльца.
И так тревожно, как в немом кино,
Губами чёрными воды просила,
В весеннем солнце мытое зерно
Мать плача ей с водою приносила.
Степь выжила и красками слепит,
И вся в хлебах от края и до края...
А мать среди степи стоит –
От одиночества седая…
Татьяна ШОРОХОВА,
Санкт-Петербург – Севастополь
ДЕВЯТОЕ МАЯ
…Бинтуют небо облака,
Сквозь боль сочится свет…
Скорбит душа фронтовика,
Что рядом внука нет.
Я УЗНАЛА ОТ МАМЫ…
Малолетка. Панама.
За калиткой – страна…
Я узнала от мамы,
Что такое война.
На Великой последней
Русской битве всерьёз
Ей – тринадцатилетней –
Воевать не пришлось.
Но вонзается жалость,
Только вспомню про мать!
Что ей видеть досталось!
Что пришлось испытать!
…Снег на поле пологом,
И атака – взахлёб…
Кто упал на дороге,
Кто уткнулся в сугроб…
Наш солдатик погреться
Никуда не спешит,
И на нём его сердце,
Застывая, лежит.
Рядом с мёртвым – шапчонка…
И, расширив глаза,
Видит это девчонка,
Чтобы мне рассказать.
Вместе с мамой бывала
На войне я не раз.
Вот тогда и узнала,
Что есть сердце у нас.
О БЫЛОМ, О НАСТОЯЩЕМ
…А Севастополь защищали
Не только мощью батарей,
Но русским духом сыновей
Отечества.
И вот скрижали
На белокаменной земле
Хранят величие былого,
Да в песне – доблестное слово
Сердцам живых – надёжный шлем.
Не блекнет память у народа
О жертвах воинских побед.
…Всё ярче, ярче год от года
У крымских маков алый цвет.
ПРОРЫВ БЛОКАДЫ
По небу – вспышек перепляс.
Битв канонада…
Он ради жизни, ради нас –
Прорыв блокады.
Война припомнится не раз,
И быть парадам…
Он ради жизни, ради нас –
Прорыв блокады.
И век пройдёт за часом час,
Но слёзы – градом…
Он ради жизни, ради нас –
Прорыв блокады.
РОДИТЕЛЬСКИЙ ДЕНЬ
Как отцовский укор,
Сказы древние слышим…
Веток тонкий узор
Гладью инея вышит.
Сквозь рассветную сонь
Проступает над бором
Солнца тихий огонь
Святорусских просторов.
В память – чёрные дни…
Что они испытали,
Как пылали они –
Эти нежные дали?!
Вот и пали снега
Полотенцами к тризне
По сдержавшим врага,
По служившим Отчизне.
За земные долги,
За священные битвы
Русь печёт пироги
К поминальной молитве.
И столбами – дымы,
Рядом – славы скрижали,
Где не мы, где не мы,
А другие сражались.
* * *
А Русь ещё стоит, но прорван
Её серебряный доспех.
Из раны капли алой крови
Вокруг окрашивают снег.
Так богатырь теряет силы,
Пронзённый – в спину! – копиём…
О, стон ранимых душ России,
Что сердцем чувствуют её!
О, дар, не утопая в личном,
Увидеть вдруг через туман,
Как – пусть не в городе столичном –
Но подрастает сын Иван.