Но и поэтам среднего и старшего поколений присущи приметы «южности». Наталья Наумова (Бахчисарай), широко известный крымский мэтр поэзии, прославилась своей лучистой жизнерадостностью (ничуть не мешающей ей прозревать философские глубины и отражать в творчестве трагедии этого мира), невозможной без яркости и насыщенности образов, весёлых прыжков по ступеням «лесенок», светящихся внутренней силой метафор, неординарных рифм. Напротив, стихотворение Анны Кашкар (Бахчисарай) «Болото» отличается футуристической откровенностью в раскрытии тёмных тайн мирового зла и внутренних психологических надломов лирического героя. Хоть поэзия Анны повествовательна, спокойна и лирична, внутри этого покоя клокочет сдержанная поэтическая страстность.
Есть в Крыму и поэты, чьи стихи с виду – особенно из-за длины строки – кажутся абсолютно «северными». Взглянуть хотя бы на «эпистолы» Вячеслава Егиазарова (Ялта), прекрасные образные описания и глубокие размышления Татьяны Алюновой (Судак), Ольги Золотокрыльцевой, Тамары Гордиенко, Виктора Ингерова (Севастополь), фаэтические «полёты в иные миры» Валерия Гаевского (Симферополь), фаэтические же стихотворения в прозе Константина Вихляева (Ялта), «чистую лирику» Сергея Савинова (Симферополь), напоминающий Серебряный век символизм Андрея Сахалтуева (Симферополь), исполненную широкой эрудиции серьёзную добротность Александра Загорулько (Симферополь).
Интересна патриотическая поэзия и авторские песни барда Владимира Георгиевича Грачёва, в них ярко выражена любовь к России – ещё одна характерная черта крымской гражданской поэзии. Силой «русского духа» прославилась и Татьяна Шорохова – пожалуй, единственный крымский автор, создающий настоящую религиозную и духовную поэзию.
Совсем особняком стоит сверхординарное творчество самого известного за пределами Крыма симферопольского поэта Андрея Полякова. Для него характерен аграмматизм – особый стиль, который может себе позволить только истинный филолог, профессиональный знаток русского языка. Только таким поэтам позволительно делать с грамматикой всё, что им захочется, в том числе и создавать собственные падежи, склонения, синтаксические структуры. Автор этих строк в своей поэзии также иногда довольно успешно пользуется этим приёмом. Главное в этом деле – не переусердствовать и не позволить своим аграмматическим конструкциям выглядеть нарочито, как в пародии «В худой котомк поклав ржаное хлебо…».
Но в произведениях всех этих авторов «южность» проявляет себя в другом – в особых всплесках неповторимой ментальности, обращениях к чисто крымским реалиям и образам. Причём нередко – и это одно из самых заметных отличий крымской поэзии от поэзии других регионов – полуостров в их стихах выступает не экзотическим и красивым местом для отдыха и расслабления, вызывающим восторг и восхищение, но не принимаемым всерьёз вне лета, солнца, пляжа, вина, курортных романов и прочих атрибутов отпуска, – восприятие Крыма крымчанами совсем иное: это нечто привычное и даже поднадоевшее (для них куда экзотичнее и интереснее природа, к примеру, Подолья или Карпат), и в то же время родственно любимое и глубинно значимое.