После победы Туджмана на выборах в Хорватии в мае 1990 года Геншер почти ежедневно общался с руководством балканской республики. В октябре 1990 года Хорватия через подставные организации OrdreSouverain et Militaire de Saint-Jean de Jerusalem, Chevaliers Hospitaliers de Malte получила беспроцентную ссуду в два миллиарда долларов «на строительство» со сроком выплаты в десять лет. Хорваты использовали высвободившиеся собственные средства на закупку вооружений. Например, под видом металлолома из ФРГ поставлялись танки бывшей ГДР.
Первый глава МИД в правительстве Туджмана Йосип Больковац впоследствии не раз повторял, что Туджман «стремился к войне любой ценой», «по его плану в Хорватии не должно было остаться сербов».
Туджман утверждал, что Независимое государство Хорватия в 1941–1945 годах не было чисто фашистским образованием, а отвечало устремлениям хорватского народа иметь независимое государство. Он признался: «Я рад, что моя жена не еврейка и не сербка». Он переименовал улицы, носившие имена партизан, восстановил деньги и флаг старого фашистского режима и изменил Конституцию, в которой сербское население определялось национальным меньшинством.
В служебной переписке было запрещено кириллическое письмо. Сербам не разрешалось иметь свои радио- и телепередачи (хотя таковые имели словенцы, венгры, албанцы), а также газеты и журналы на кириллице. Началась чистка школьных программ от сербской истории и сербской литературы. Были реабилитированы многие преступники Второй мировой войны, осквернялись памятники жертвам фашизма, могилы партизан. Во многих общественных местах вывесили портреты главаря усташей Анте Павелича, появлялись кафе и рестораны с названием «У» (усташа).
24 мая 1991 года Туджман, выступая в Загребе, признал: «Мы проводили политику переговоров, а сами создавали вооружённые отряды».
Сербов выгоняли с работы, заставляли подписывать бумаги об их лояльности к хорватской власти, нападали на их дома, отбирали или разрушали бизнес. Переименовывались населённые пункты, улицы, общественные здания, где был хоть какой-нибудь намёк на сербство. Из МВД были уволены все сербы. Их активно выдавливали с руководящих постов в промышленности и массмедиа, провозгласив «пятой колонной».
Те же процессы происходили и в Словении.
Европа ничего не замечала.
Розыгрыш
19–20 июня 1991 года на Берлинской встрече глав МИД стран ОБСЕ ФРГ вместе со всеми выступила за сохранение «территориального единства Югославии» (автором резлюции, кстати, был Геншер).
Тогдашние руководители ЕС Жак Делор и Жак Сантер уверяли, что только «сохранение территориальной целостности Югославии представляет основу для ассоциации с ЕС», и выражали «обеспокоенность из-за намерений Хорватии и Словении в кратчайшие сроки провозгласить независимость».
Однако 25 июня провозглашение произошло! США, СССР, Франция, Венгрия и Австрия не признали Хорватию и Словению. Но через несколько дней Геншер в Мюнхене заявил, что «ситуацию в Югославии следует расценивать как непредвиденную» и Германия теперь «не имеет никакого интереса в деле сохранения «Бейрута» на Балканах». Он выразил «поддержку Словении и Хорватии, которые вступили на путь демократии и рыночной экономики».
3 июля Геншер связался по телефону с Месичем и спросил, нужно ли Германии признавать суверенитет и самостоятельность Словении и Хорватии. Месич на это ответил: «Это то, чего мы больше всего желаем». – «В этом случае, – сказал Геншер, – я начинаю работу с ведущими государствами».
В тот же день Геншер связался с министрами иностранных дел Великобритании, Австрии и ряда других государств, а 9 июля 1991 года позвонил госсекретарю США Джеймсу Бейкеру, требуя решительной акции Запада против «сербского террора», введения экономических санкций против Сербии и Черногории и признания Хорватии и Словении как самостоятельных государств.
Однако на встрече глав МИД ЕС в Маастрихте 9 декабря 1991 года консенсуса достичь не удалось: восемь из двенадцати государств выступили за признание сепаратистов, четыре – против. И тогда Геншер поставил ультиматум: совещание продолжится до тех пор, пока не будет найдено общее решение. Давление продолжалось до четырёх часов утра. ФРГ грозила блокировать все вопросы европейской интеграции и обещала финансовые вливания упирающимся странам.
В результате решено было признать независимость Хорватии и Словении, если те выполнят критерии ЕС.
Однако Хорватия никоим образом под них не подпадала: там вовсю шла война, проводились этнические чистки.