натянутая до предела, – до
прикосновения смычка – и на
краю обрыва! Так побудь со мной,
со мной, а не наедине с собой, –
над бездною, колеблемой струной,
стань песней и судьбой!
* * *
Вот что тебе сейчас даровано в избытке –
блаженство зрелости
и сладость увяданья.
Дай твоего вкусить любовного напитка
с горчинкой вечности
в подвалах подсознанья.
* * *
И эту роль я не для вас играю!
Вас тьмы и тьмы, и тьмою в свете прёте.
И как ни выбираю место с краю,
я остаюсь последним самураем
на линии огня в последнем доте.
И кто бы ни командовал парадом
из богоизбранных и богоносов,
в меня летят все пули и гранаты,
когда я вдруг выпаливаю «нате»
и «ху из ху» решаю без вопросов.
* * *
Читаю томик Бродского – и пользуюсь
папирусной закладкой из Египта
с арабским алфавитом. Будто в пояс
я кланяюсь поэту, пряча фигу.
Прости, Иосиф! Я уж как-то свыкся
страницы укрощать подобным образом.
Все львы Венеции не стоят сфинкса,
ты знаешь сам, ни сообща, ни порознь.
Привет от мумии Тутанхамона
тебе к лицу как гражданину мира,
и с ним «Часть речи»
ближе для Софрона,
вся эта долго воющая лира.
Софрон
Типун тебе, священник, на язык
за то, что безо всяких закавык
укоренил в каком-то там улусе
такое имя как моё!.. Как с гуся
вода, с тебя ответственность, представь,
за имя, что пустило корни въявь
не в землях олимпийских, а тунгусских,
к тому ж заговорившее по-русски.
Наверно, был ты, поп, тот самый лоб,
что, избежав балды, сам стал балдою,
но я тебе обязан всем по гроб
столь неразумно выпавшей судьбою.
А тот, кого сим именем нарёк
впервые в тех селеньях, где от века
не ведали о прочих человеках,
видать, был от рожденья дурачок.
Что нынче имечко моё? И что
фамилия? Не то в роду яичко
и семечко не то... Как горячо
по мне тоскует за морем синичка!
Алмазная царевна
Алмазная царевнаВыпуск 1
Спецпроекты ЛГ / Грани АЛРОСА / Биография
Юзмухаметов Ришат
Наталья Владимировна Кинд
Геолог Наталья Кинд не представляла свою жизнь без литературы и искусства
Среди её знакомых было несколько лауреатов Нобелевской премии. Один из них, А.И. Солженицын, в своих очерках литературной жизни «Бодался телёнок с дубом» так писал о ней: «…Она была душевно очень богата, с развитым умом, талантливый геолог, доктор наук, с большой душевной устойчивостью – завидно переносила невзгоды». А. Ахматова, И. Бродский, А. Галич, В. Шаламов, А. Солженицын, А. Сахаров, Л. Копелев, Н. Мандельштам, Б. Окуджава, Ю. Ким, Н. Семёнов, И. Виноградов, А. Александров, П. Неруда, Г. Бёлль, Д. Самойлов, Н. Коржавин, Л. Чуковская – да разве можно здесь перечислить весь круг её знакомых, не только знаменитых, но и интересных людей с необычной биографией и тяжёлой судьбой? В этом списке она, наверное, будет самой неприметной, где-то с краю, хотя… Вот что писала о ней в письме Варламу Шаламову Надежда Мандельштам (вдова знаменитого поэта Осипа Мандельштама): «… Она прелестный человек, но невыносимо скромна, до того скромна, что я даже сержусь, хотя это придаёт ей ещё больше прелести. Живётся ей трудно, в ней есть какое-то очень высокое благородство, не позволяющее ей жить легче. Мне она на редкость мила и нужна». Все эти добрые слова адресованы одному человеку – первооткрывательнице якутских алмазов Наталье Владимировне Кинд (1917–1992). Именно она открыла крупнейшее коренное месторождение алмазов – кимберлитовую трубку «Мир».
Наталья Владимировна Кинд была не только ярким исследователем-геологом, но и человеком необычного обаяния и широчайшей эрудиции. Писатель Лев Копелев даёт ей такую интересную характеристику:
«…Неподдельно проста – своя, свойская – весело хлебосольная, остроумна, задириста, отличная рассказчица… Она была поразительно дружбоспособна. С неподражаемой чуткостью замечала она настроения своих друзей, живо откликалась на горе, на беду, спешила помочь, утешить, ободрить. Случалось ей и горячо спорить, иногда сердито или насмешливо, но она никогда не оскорбляла, не причиняла боли. В то же время она была неподдельно скромна, даже застенчива. Но непоколебимо тверда в нравственных принципах. В одном письме летом 1967 года она признавалась: «Я давно пришла к заключению, что добро к людям в миллион раз умнее, чем 1000 страниц так называемых научных трудов. Чёрт с ними, с этими трудами, если они пишутся за счёт других людей, за счёт их счастья».