Возьмём другую известную организацию черносотенцев-монархистов – Союз Михаила Архангела. Несложно убедиться, что в её совете (высшем руководящем органе) преобладали украинцы и украинизированные лица из прилегающих юго-западных регионов. Например, протоирей А.П. Васильев, уроженец Смоленщины, воспитанник С.А. Рачинского, священник И.И. Восторгов, родившийся и большую часть жизни проживший в Ставрополье и на Кубани. А.С. Вязигин – потомственный помещик Харьковской губернии, священник-миссионер В.М. Скворцов – выпускник Киевской духовной академии, прослуживший немало лет в Киевской, Полтавской, Каменец-Подольской губерниях, Н.М. Юскевич-Красковский из Таврической, В.М. Пуришкевич из Бессарабской, Г.А. Шечков – крупный землевладелец из украинизированной Курской губернии. Только лишь Ознобишин В.Н. никак не связан с Украиной, будучи по рождению и по жительству из Саратова. Такая же картина наблюдалась и в Государственной думе: из 41-го депутата, избранного в III Госдуму от украинских губерний, 36 идентифицировали себя «истинно русскими людьми», что подразумевало их принадлежность к черносотенству. На выборах в IV ГД 70% украинских избирателей подали голоса за русских националистов: это было особенно поразительно, если учесть, что великороссы составляли лишь 13% населения этих провинций. Иными словами, опорой черносотенства являлась не обширная Россия, а Украина.
Интересно, что ярыми оппонентами этих «русских» монархистов выступали те же украинцы, для которых точкой опоры явилась австрийская Галиция, где концентрировались наиболее активные и радикальные деятели. Во Львове они основали «Товарищество имени Шевченка», устроили типографию, т.е. уютно обосновались на «благодатной» галицкой почве. Почитатели «незалежности» усиленно рекламируют самоотверженность той интеллигенции, поскольку российское правительство препятствовало их деятельности, не желая видеть никакого украинства. Галицкий этап продемонстрировал зависимость культурно-национальных проектов от политических. Битва за Украину стала для них означать борьбу против российской монархии: место поборников национальной независимости в общем политическом спектре окончательно определилось. Они утверждали, что великороссы всю полноту власти предоставили царю-самодержцу, а украинский народ всегда предпочитал демократический республиканский строй, основанный на всеобщем голосовании и реализуемый в казацких радах и церковных братствах.
Неудивительно, что это было раздражителем для сторонников монархии, связывавших с этим властным институтом своё процветание. На рубеже ХIХ–ХХ столетий нарождавшиеся патриотические, монархические организации кинулись проклинать устроителей отдельного украинского будущего, записав их в либералы, евреи и тому подобное. Однако приведённые факты наводят на размышления: не являемся ли мы свидетелями застарелого внутреннего конфликта – между украинцами «незалежными» и промосковскими, преобразившимися в самых первосортных «русских»? Вспоминаются жаркие споры их предшественников 1650–1670-х годов по поводу того, с кем выгоднее быть: с Москвой или Польшей. Очевидно, что и на рубеже ХIХ–ХХ веков эта тема окончательно не исчерпана. Фактически рядом – в Галиции и на Волыни – одни и те же выясняют отношения между собой, ведя, по сути, чисто украинские игры.
Александр Пыжиков , доктор исторических наук, профессор Института истории и политики МПГУ
Что сказал Ленин
Что сказал Ленин
Политика / Дискуссия / Русский вопрос
Спицын Евгений
Теги: Россия , история , самосознание
Союз русского народа как фактор политической борьбы
Конечно, в постсоветский период наши знания о черносотенцах существенно обогатились, однако на смену старым мифам пришло немало новых, а многие новые факты ещё не стали достоянием народных масс, хотя они крайне интересны и поучительны.
Ну, например, мало кто знает, что:
Во-первых, фактический раскол Союза русского народа (СРН) в 1908–1911 гг. и появление трёх конкурирующих «фирм» А.И. Дубровина («Дубровинский СРН»), В.М. Пуришкевича («РНС им. Михаила Архангела») и Н.Е. Маркова («СРН») были связаны не только с их личными амбициями, но и с тем, что в фактическом разгроме СРН и лидерских позиций А.И. Дубровина был лично заинтересован премьер-министр П.А. Столыпин, стремившийся создать в Госдуме лояльное правительству центристское большинство, состоящее из умеренных националистов и т.н. конституционалистов (октябристов, прогрессистов и части кадетов). Одним из главных препятствий для осуществления этого плана как раз и был СРН, поскольку именно А.И. Дубровин и его сторонники крайне негативно относились к «трём китам» столыпинской внутренней политики: 1) они не принимали его заигрывания с конституционными парламентскими партиями и подвергали беспощадной критике главную «правительственную» партию — Всероссийский национальный союз во главе с С.В. Рухловым, П.Н. Балашовым и В.В. Шульгиным; 2) для них был абсолютно неприемлем курс на превращение России в конституционную монархию путём преобразования Госдумы и Госсовета в реальные законодательные органы власти, и они требовали отмены Манифеста 17 октября 1905 года и восстановления неограниченного самодержавия; 3) наконец, они были противниками разрушения крестьянской поземельной общины и всех аграрных преобразований П.А. Столыпина. Неслучайно один из ближайших сподвижников П.А. Столыпина, бывший одесский градоначальник генерал И.Н. Толмачёв ещё в декабре 1911 г. с горечью писал: «Меня угнетает мысль о полном развале правых. Столыпин достиг своего, плоды его политики мы пожинаем теперь, все ополчились друг на друга».