Вечером вернулся домой кот Васька. Он увидел Барбоса под кроватью и сразу понял, в чём дело.
– Эх, Васька, – сказал Барбос, – опять я наказан! Даже сам не знаю, за что. Принеси мне кусочек колбаски, если тебе даст дедушка.
Васька пошёл к дедушке, стал мурлыкать и тереться спинкой о его ноги. Дедушка дал ему кусочек колбаски. Васька половину съел сам, а другую половину отнёс под кровать Барбоске.
• 1. Ты помнишь, как разговаривали Бобик с Барбосом о часах? Это очень смешной эпизод. Почему?
• 2. Кто из них понимает слова ходить и бить в прямом значении?
• 3. Почему Бобик принял гребешок за пилу? Попробуй придумать загадку о расчёске, сравнив её с пилой.
1) Часы с маятником.
2) Гребешок.
…
• 5. Как ты думаешь, почему Барбос говорил Бобику неправду? Ведь сначала он просто показывал Бобику дедушкину квартиру. Можно ли назвать фантазиями Барбоскин обман?
• 7. Какие ещё весёлые рассказы писателя Николая Носова ты знаешь? А можно ли назвать фантазёром этого писателя?
• 8. Прочитай ещё раз первый абзац из четвёртой главы. Какой текст в этом абзаце – описание, повествование или рассуждение? Объясни.
Р. П. Погодин. Кирпичные острова
На задний двор редко заглядывали взрослые. Там высились кучи дощатых ящиков, валялись бочки с налипшим на бурые бока укропом. Лежали груды извёстки и кирпича.
В марте, когда с крыш сбросили снег, задний двор превратился в недоступную горную страну, которую с криком штурмовали альпинисты, отважные и драчливые. Самыми бесстрашными среди них были Мишка и Кешка. Вскоре горная страна стала оседать. Острые пики обвалились. А в конце апреля задний двор превратился в громадную лужу.
Ребята уже не заглядывали сюда. Девчонки кидали в начерченные на тротуарах квадраты жестяные банки из-под гуталина, именуемые странным словом «Скетишь-бетишь», и без устали прыгали на одной ноге. Мальчишки, вытирая на ходу носы, гонялись друг за другом по всем правилам новой воинственной игры – «Ромбы». И только Сима из четвёртого номера остался верен заднему двору. Он выстругал из дощечек, отломанных от ящика, остроносые корабли. Приладил им клетчатые паруса из тетрадки по арифметике и пустил свой флот в далёкое плавание.
Плывут корабли, садятся на известковые рифы, причаливают к кирпичным островам. А адмирал Сима бегает по узкой полоске суши у самой стенки дома.
– Право руля!.. Паруса крепи!.. – Но нет у него сил помочь потерпевшим крушение. Лужа глубокая, а башмаки…
Заглянул на задний двор Кешка. Оглядел Симу с головы до ног, сказал, как говорят взрослые:
– Сима, у тебя здоровье хлипкое, а ты вон вымок весь. Подхватишь грипп – опять свалишься…
Сима насупился. А Кешка присел на корточки, стал смотреть. Один кораблик на суше лежит с поломанной мачтой; другой к кирпичу приткнулся; третий – зацепился за что-то посреди лужи и медленно поворачивался на одном месте.
– Сима, чего это корабль крутится?
– Это его гигантский кальмар щупальцами схватил…
Кешка захохотал.
– Ой, Сима… Да это же гнилая стружка, в какую яблоки упаковывают.
– Ну и что же? – тихо возразил Сима. – Всё равно. – Сима нахмурил лоб и сказал убеждённо: – Нет, кальмар. И экипаж корабля с ним сражается.
Кешка присвистнул, засмеялся ещё громче.
– Если б ты моторный корабль сделал, я понимаю. А это… – Он сплюнул в лужу и пошёл под арку, но на полпути передумал, вернулся. – Знаешь что, Сима, я всё-таки с тобой побуду, ладно?
– Как хочешь, – ответил Сима равнодушно, взял дощечку и стал, как веслом, разгребать воду. От дощечки пошли волны по всей луже. Кораблик, приткнувшийся к кирпичу, закачался, задрал нос и поплыл дальше. Корабль, что в стружке запутался, подскакивал на волнах, но стружка держала его крепко. Он кренился, палубу ему заливало водой.
– Пойду домой, – наконец решил Сима.
– А корабли?..
– Они в плавании. Им ещё далеко плыть.
Кешка покачал головой.
– Чудной ты!.. Брось, не ходи. Давай лучше полежим на ящиках, посушимся.
Они сняли пальто, разложили их на досках. А сами залезли в ящики из-под яблок. Лежат на спине, смотрят в глубокое, как Тихий океан, небо и молчат.
Солнышко пригревает хорошо. От Симиного пальто поднимается лёгкий пар. Кешка повернулся, стал смотреть на лужу. В воде отражается небо, и лужа от этого голубая. Если прищуриться да ещё загородить глаза ладошкой, чтобы не видеть стен дома и сараев, то на самом деле кажется, будто лежишь на берегу спокойного утреннего моря.