Ехать на лечение мама отказалась, будто знала, что ей остались считанные недели. Валерий договорился с лучшим онкологом Кировограда, нанял сиделку и переправлял домой все необходимые лекарства. Летал туда сам при первой возможности.
Мама пересела в инвалидную коляску, потом слегла в постель. Ушла, когда он был в рейсе, будто подгадала…
– Миша, мне жаль. – Голос хрипел, не слушался. Он повторил громче: – Мне очень жаль, Мишка! Она болела?
– Да, – Мирталев закусил губу, закивал.
– Значит так, – проговорил Валерий и, добавляя силы словам, накрыл Мишкину руку своей ладонью. – Свободен. Давай, иди на землю!
Мирталев неловко поднялся и показал глазами на компьютер:
– А маршрут? Я ж не закончил…
– С маршрутом мы разберёмся! – не дал засомневаться Валерий и пока Мишка принимал соболезнования от других членов экипажа, достал из кармана рабочий смартфон и созвонился с директором Центра управления полетами.
Вдох:
– Васильич, доброе утро! Нам требуется замена второго пилота. У Мирталева мать скончалась скоропостижно.
– Понял, ждите замену, – через короткую паузу сообщил Андрей Васильевич, и тут же отключился.
Валерий взглянул на часы – до времени приема на борт пассажиров осталось двадцать четыре минуты.
«Зато погода по маршруту отличная», – про себя сыронизировал он.
Вспомнилась мелкая водяная крупа, сыпавшая с неба на похоронах мамы. Незнакомый Валерию приземистый мужчина, наверное, её коллега по работе, держал над гробом зонт во время последнего прощанья.
На поминках Валерий глушил водку стаканами и не пьянел, а после, уговорив папу лечь отдохнуть, всю ночь просидел в кухне и курил сигарету за сигаретой. Очнулся с рассветом, когда закончилась вторая пачка.
– Здрасте, я сегодня с вами! – Валерий не сразу оглянулся на голос, а обернувшись, увидел, что в кабине появился Хитрук со своей знаменитой улыбкой.
– Внуково, информация ЛИМА, 06:30 Ю-Ти-Си, – зазвучал из динамиков отрешенный женский голос.
Прежде чем уйти, Мирталёв успел настроить частоту АТИС.
Штурман охотно пожал руку сменщику Мишки. Алехин ограничился приветственным кивком.
– Хорошо, приступай! – сухо процедил Валерий.
Анелю он уже потерял, осталось исполнить последние формальности.
Это пронеслось в голове, пока он наблюдал за Хитруком: устроившись в кресле справа, второй пилот продолжил вносить в бортовой компьютер пункты маршрута.
Глупо ревновать! Парень понятия не имеет, во что ввязался. А в том, что Хитрук увлёкся Анелей нет ничего удивительного. Хороша! Валерий сам прекрасно помнил, как его ожгло, когда он впервые увидел Нельку.
Новенькая бортпроводница зашла в кокпит и спросила:
– Господа пилоты, чай, кофе кто-то желает?
Он и сейчас едва не подпрыгнул в кресле, не поверив, что действительно услышал этот голос. Оглянулся – и правда она. Замерла за спиной в выжидающей позе. И спрашивала, что им принести после выхода на эшелон. Значит, она сегодня будет обслуживать кабину.
– Ой, и вы с нами?! – воскликнула, увидев в кресле второго пилота Сергея.
Различив радостный колокольчик в голосе Нельки, Валерий отвернулся, наверное, слишком резко, но иначе не смог.
– Как видите, Анелечка Викторовна, как видите, – соловьем запел Хитрук. – Мне кофе, когда выйдем на эшелон, если можно.
– Сахар? Сливки?
– И то, и другое… пожалуйста.
Валерий успел срисовать пробежавшую меж ними искру улыбки, смахнул с козырька приборной доски листки NOTAM и принялся их листать. Не различая слов, сгорая от ревности.
– Вам тоже кофе, Валерий Сергеевич? – обратившись к нему, Анеля скорчила рожицу, недвусмысленно сообщая: «Хитрук меня достал!»
От сердца отлегло, но Валерий все ещё злился, потому отрезал: