– Может и так, я к маме дозвониться не могу, – продолжила мысль Марита.
– Сейчас проверим. – Удерживая руль одной рукой, Ирина потянулась к телефону.
Послышались длинные гудки. Один, второй, третий…
– Ну-у-у, чт-о-о-о т-а-а-м у-у в-а-ас, се-е-стре-е-енка-а-а? – ответил искаженный голос Милы.
Слова растягивались, будто их прокручивали в замедленной скорости на старой виниловой пластинке.
– Мила, ты меня слышишь?
За этим последовала длинная пауза, во время которой молчавшая до сей поры Алёнка вопросительно взглянула на мать.
– Слы-ы-ы-шу-у-у, то-о-о-оль-ко-о-о мне-е-е тру-у-у-дно-о-о те-е-бя-я по-о-о-ня-я-ть.
– Мне тоже, что-то странное со связью творится.
В этот момент перед ними лихо ввинтился в строй машин чёрный внедорожник.
Взвизгнули тормоза. Мариту бросило на переднее сиденье. Аленка сдавленно пискнула.
«Мицубиши» разразилась холостой очередью злобных гудков. Не обратив малейшего внимания на обиженную «старуху», паркетник продолжил разворот на отвоеванном пятачке.
– Нет, ну ты посмотри, что эта сволочь творит! Хорошо, хоть скорость небольшая была, а то я бы точно в него въехала. – Скороговоркой выпалила Ирина. – Сестренка, ты меня слышишь?
– …я-ть, я-ть, я-ть, я- ть…
– Всё, связь заклинило, – прервав бессмысленный монолог, уже спокойнее выдохнула Ирина и обернулась к своим пассажиркам. – Как вы там, не ушиблись?
Марита посмотрела на дочь – дышит ровно, только в глубине изумленных глаз плещется тень испуга, потом вернула сыну повисшую на цепочке соску. Малыш поморщился для порядка, но закатывать истерику не стал.
– Не ушиблись, все хорошо, – подытожила Марита.
«Да уж, хорошо, – колко шепнуло подсознание. – Муж на дороге застыл: не дозовешься. И как без него возвращаться? Куда? Зачем? Почему?»
– Господи, это у меня в глазах потемнело, или… – подлил масла в огонь надтреснутый голос Ирины.
Марита вытянула шею и разглядела впереди абсолютную кромешную тьму, подсвеченную красными габаритными фарами впередиидущего джипа. Над дорогой вздыбилось черное небо, к нему, ироничной улыбкой, приклеили серп восходящей Луны…
Тьма заполонила салон машины. Марита оглянулась – в заднее стекло заглядывал летний день, немного полинявший, будто неизвестный художник-нонконформист добавил серого в яркие краски.
Холодок пробежал по спине, язык прилип к нёбу: «Фата-моргана? Затмение? Конец света?!»
Шея словно закаменела. Нет, не только. Тяжесть навалилась со всех сторон, не давая ни вдохнуть, ни вскрикнуть. Реальность смазалась, наливаясь красным, точно перетянутая шиной вспухшая вена.
Взревел двигатель, надсадно сипнул металл. Багровая тьма оглушительно чмокнула. Словно преодолев невидимую мембрану, машина прыгнула и помчалась вперёд, как показалось, с бешеной скоростью. Мариту приложило лицом к спинке переднего сиденья и тут же с силой отбросило назад. Сжимавшая тело тяжесть отпустила, заставив судорожно хватать воздух. Рядом хрипло дышала Алёнка. Одного взгляда хватило, чтобы понять – ингалятор не требуется.
– Кажется, вырвались. Я уж думала все, пишите письма… и что это вообще за канитель творит… – сдавленным голосом сообщила Ирина.
– Ма-ма… ма… ма-ууу…– протяжно взвыла Аленка.
Марита обняла дочь, но Мишенька тоже зашелся истошным криком, заставив маму метаться между детьми. Может ещё потому Марита не сразу расслышала, что к какофонии разрозненных звуков примешивается мелодия «Венского вальса».
– Мам, ответь, это бабушка, – неожиданно спокойно сказала Алёнка.
Марита взяла телефон из рук дочери, стараясь собраться с мыслями, осторожно, будто он мог укусить, мазнула пальцем по экрану:
– Алё, мам, мы…
– Господи, ну наконец-то! – перебила её Инна Викторовна. – Я уже вся извелась, весь вечер к вам дозвониться пытаюсь.
– То есть как это вечер, мам? – удивилась Марита. – У нас тут… – она отняла трубку от уха, посмотрела на экран и на мгновенье лишилась дара речи. Часы показывали пол-одиннадцатого ночи. Тьма за окнами это подтверждала.
– А что у вас там, дочка? Я уже в МЧС и в полицию звонила, сказали на дороге теракт, подробности выясняют, – не дав собраться с мыслями, взрезал кошмарную тишину требовательный голос мамы. – По телевизору с трёх часов дня «Лебединое озеро» по всем каналам показывают с покойной Плисецкой в главной роли. Интернета нет. Папа сказал, дело пахнет новым дворцовым переворотом. – В эфире повисла театральная пауза. Мама ждала реакции. Не дождалась. Разборки в правительстве волновали сейчас Мариту в самую последнюю очередь. – Ну ладно, что я об этом. Где вы? Как вы? Как дети?