Любовь Тимофеевну, их учительницу английского, спустя неделю нашли мёртвой на городской свалке. Мама рассказала об этом, вернувшись с работы.
Марита выскочила из-за стола, забыв про недоделанные уроки, пулей пронеслась мимо застывшей в изумлении матери, выбежала на лестничную клетку и постучала в соседскую дверь.
Тимка открыл, да как глянет – все вопросы в горле застряли.
Марита ухватилась за косяк, изобразила натянутую улыбку, проговорила:
– Сочинение по Достоевскому написать помоги, я эту "Преступлению с наказанием" прочитать не могу. Засыпаю на первой странице.
– Пошли, – кивнул Тимка. – Только кривляться не надо. Фёдор Михайлович, он – глыба.
Маме про Тимкины странности Марита не сообщала, мало что родительница запретила ей дружить с Иришкой из соседнего дома только потому, что девочка слишком модно и дорого одета.
Мама всем и всегда давала оценку, но к Тимохе обычно благоволила несмотря на то, что считала его мать недоразвитой – работает уборщицей, сына растит без мужа, да ещё и лихо одноглазое в дом привела. Так она прозвала Тимохину собаку Люську: рыжую, с вздыбленной клочковатой шерстью, но при этом очень добрую и умную псину. Тётя Нина отбила её у озверевших мальчишек. Вылечила, приласкала, откормила. Марита любила поглаживать мягкую Люськину спинку. В скромно обставленной соседской квартире всегда было уютно и пахло пирогами; горячими, только из печки.
Одноклассники исподволь подтрунивали над Маритой, напевали вслед «тили-тили-тесто, жених и невеста», но насмехаться над Тимкой никто не решался.
Уникум! С такими лучше дружить. Парень ничьей дружбы не искал. Помогал, если просили и ничего не требовал взамен. Во двор не выходил месяцами, всё за книжками сидел. Тётя Нина сетовала: закопается как крот и читает, пацаны на улице мяч или шайбу гоняют – ему всё равно. В кого такой уродился? Отец никчемушником был, спился. Зимой пропал, а по весне нашли в канаве.
– Господи, что теперь будет? – вынырнув из воспоминаний, беззвучно проговорила Марита.
Вот, когда пожалеешь, что о Тимкиных прозрениях мужу не рассказала. А как рассказать, если он воспринял соседа в штыки с первой встречи.
Тимка все понял, начал её сторониться и если пришел вчера, значит причина очень серьёзная.
Дверь щёлкнула, открываясь, в салон машины просунулся муж, сообщил:
– Я пойду, погляжу, что там случилось.
– Валя, не надо! – взмолилась Марита. – Что я буду делать, если они поедут?
– Да не поедут они никуда. Смотри, какой затор образовался. Я быстро, – он выбросил окурок, сплюнул на дорогу и пошел прочь, не дожидаясь ответа.
Марита не шелохнулась, боясь потревожить спящую дочку. Смотрела, как муж удаляется быстрым размашистым шагом. С прямой спиной, одетый в новую клетчатую рубашку – подарок тёщи на День рождения.
Валя знал, Инна Викторовна его терпеть не может, не оттого ли выбрал для визита к родителям жены именно эту рубашку?
Прежде чем скрыться из вида, муж оглянулся и знакомым жестом пригладил короткий ёжик волос на затылке.
Марита затаила дыхание, стараясь взять себя в руки.
По радио объявили время. С тех пор как Марита сообщила родителям, что они попали в пробку, прошло около получаса.
Диктор бодрым голосом принялся зачитывать новости:
– …президент Российской Федерации провёл консультации с… по итогам года страна… выступит на саммите Большой восьмёрки. – Слова пролетали мимо сознания.
«Почему восьмерка большая? И какая тогда маленькая?» – пронеслось в голове.
Цифра «восемь» не замедлила появиться перед глазами: призрачная, словно бы сотканная из голубоватого дыма. Сигаретного, как показалось Марите.
Валя любил пускать дымные колечки. Глубоко затягивался и... одинаковые, лежащие на боку «нули» один за другим растворялись в воздухе, так и не достигнув потолка их тесной кухни.
«Восьмерка», вздрогнув, легла на бок, превратившись в знак бесконечности. Марита завороженно наблюдала как дым, будто по невидимой трубке, перетекает из одной петли в другую, потянулась к нему рукой… и очнулась.
Конечно, «восьмерка» ей только пригрезилась, а вот ноги успели онеметь. Она осторожно пошевелила пальцами и куснула губу, сдерживая стон – в икры вонзились сонмы болезненных иголок.