– Валера, отойди от перил! Здесь высоко, разобьёшься, – послышался мамин голос из далекого детства.
Тихий, вкрадчивый, но в нем отчетливо позванивал ужас.
По спине пробежал холодок. Послушно попятившись, Валерий различил далеко впереди черную рогатину штурвала, а присмотревшись, разглядел ладони и пальцы. Свои или чужие?
Тончайшая сеть из линий продолжила колыхаться, время от времени образовывая гротескные рисунки. Появлялись и исчезали звездочки, круги, овалы. Абрис самолета, лишенного крыльев, нос и глаза, змея, паук, собака. Странные нечеловеческие лица. Много лиц – неумелых рисунков пятилетнего ребёнка. Мама, папа, я…
– Валерочка, не убегай!
Голос мамы прошелся по линиям шквальной волной, вздыбливая их пиками гор, выплескивая жерлами вулканов.
В радужной сетке появились рваные прорехи, сквозь которые проглядывала бело-молочная опаловая муть.
Приглядевшись к одной из таких прогалин, Валерий увидел красно-коричневый кругляш авиагоризонта. Прибор вспучился и начал вылезать наружу, словно двухцветный гель для чистки зубов выдавливали из тюбика. Цвета не смешивались, а субстанция на глазах обретала форму. Безглазую яйцеобразную голову с белой градуировкой на лбу и английской буквой "S" вместо носа. Шею, торс, руки...
Нет, это были крылья. Четыре крыла: два голубых и два коричневых. Повертев головой, будто вправляло позвонки как борец перед поединком, существо с явным усилием перегнуло все крылья пополам.
Валерий с отвращением различил на концах каждого крыла человеческие пальцы. Уцепившись этими пальцами за округлые края авиагоризонта, особь рывками выбиралась наружу.
Вот показался низ кошмарного тела – плотный цилиндрический обрубок с подвижными рожками-усиками. Как голова толстой зелёной гусеницы. В детстве Валерий таких боялся. А сейчас, глядя как подтягиваясь на руках-крыльях, невозможный гибрид человека и насекомого ползет по приборной доске, едва сдержал рвотный позыв. И подавился криком: взмахнув крыльями, существо пролетело сквозь поредевшую сеть из поблекших истончившихся линий, лихо спикировало ему на локоть и поползло вверх по предплечью, издавая тонкий, вожделеющий стрёкот.
Валерий дернулся, пытаясь сбросить с себя кошмарную химеру, но руки намертво приклеились к штурвалу.
Тварь уже забралась на плечо и устремилась к незащищенной шее. Валерий чувствовал под подбородком прикосновения маленьких пальцев: влажные, щекотные, дразнящие.
И вдруг уловил её запах, тонкий аромат с примесью терпкой горчинки. Анеля? Точно она. Девушка горячо дохнула в ухо и продолжила целовать, возбуждая, прикусывая мочку. Прерывисто вдохнув, Валерий подался вперед, стремясь прижаться к Нельке теснее.
Руки ухватили пустоту, привязные ремни впились в живот и плечи.
Сердце зашлось – мерзкая тварь заставила поверить в присутствие Анели, а сама тем временем… Он попытался отодрать химеру от уха, но та успела вспорхнуть. И теперь, забравшись ему за шиворот, сползала вниз по позвоночнику.
Ужас захлестнул с головой, заставив яростно биться о спинку кресла.
Раздавить, убить, уничтожить!
Взгляд выхватил яркое пятно на приборной панели. Авиагоризонт, целый и невредимый, был на своем привычном месте. Это холодный пот струился по спине! Никакой твари не было!
Валерий остановился и перевел дыхание.
Справа от него с невнятным бормотанием возился Хитрук. Второй пилот исступленно лупил по взмокшей груди своей рубашки, словно старался прихлопнуть полчища невидимых насекомых.
Валерий попытался окликнуть, пихнул Сергея в плечо. Тот вскрикнул и замер, потом обвел кабину безумным взглядом.
– А-а-и-и-й! У-у-уй! – протяжно завыли сзади.
Валерий не сразу сообразил, что это кричит Иевлев.
– Командир, кабина обесточена! – крикнул Алехин.
Пилотажный экран и правда зиял чернотой. Не только он, все экраны! Валерий схватился за штурвал и коротко бросил бортинженеру:
– Аварийное!