Глава 4 Валерий
Старший диспетчер Ивушкин невольно закусил губу – из формуляра сопровождения литерного рейса Россия 116, с которым он выходил на связь за минуту до этого, пропала информация о скорости и высоте воздушного судна. Ивушкин работал диспетчером в Московском Центре управления полетами больше пятнадцати лет и уже видел подобную картинку. Такое случалось, если самолетный ответчик, формирующий ответ на запрос РЛС, по какой-то причине выходил из строя.
– Россия 116, Москва-Подход! – сделал запрос Ивушкин.
Борт не ответил. Диспетчер повторил попытку связаться с литерным – безуспешно.
– Что за… – сквозь зубы пробормотал Ивушкин и, выделив цель на радарном экране, доложил о проблеме руководителю полетов Суровцеву.
Начальник центра организации воздушного движения Ипухин тоже был здесь, в зале. Обязан был находиться при отправлении литерного рейса. Приземистый, с сухим морщинистым лицом, он обладал тяжелым нравом, мог наорать на диспетчера почем зря, однако сейчас молча вглядывался в экран контрольного монитора и становился белее мела. И то, что он видел, ничего хорошего не предвещало.
Метка самолета была видна ещё какое-то время, но президентский борт перешел в список потерь. Значит! Что значит? Крушение?!
– Что за... – созвучно Ивушкину выпалил Ипухин, но вовремя прикусил язык.
Суровцев спросил диспетчера не поступало ли с литерного какой-либо тревожной информации и получил ответ, что командир штатно выходил на связь минуту назад, однако теперь на вызов не отвечает. Приказав продолжать попытки связаться с бортом, руководитель полетов вызвал диспетчера смежного сектора, уточнил, не выходил на связь литерный, чтобы сообщить о занятии эшелона.
– Нет, не выходил, – сообщил диспетчер.
Переглянувшись с лишившимся дара речи Ипатовым, Суровцев включил селекторное устройство оповещения «Горн». Секунду помедлив, он ещё раз с надеждой всмотрелся в экран монитора, затем решительно нажал на кнопку и стал наговаривать сообщение:
– Внимание! Внимание! – разносился по притихшему залу густой начальственный баритон. – Объявляется тревога, Код «Красный» Литерный рейс, Россия-116… Место сбора спас-команд… Всем расчетам перейти на аварийный канал связи!
Повторив сообщение несколько раз, Суровцев перевел дыхание – спасательные службы аэропорта получат информацию автоматически и будут обязаны прибыть на место сбора в установленное правилами время.
Теперь нужно было понять, куда посылать спасательные расчеты.
Неподалеку от предполагаемого местонахождения самолета, в районе Южного Бутово, обнаружилась вертушка МЧС. Связавшись с пилотом вертолета, Суровцев приказал ему выдвигаться в направлении Шишкиного леса, посмотреть, не видно ли в указанном квадрате следов крушения самолета.
Пилот подчинился, добавив, что выйдет на связь на подлете к месту.
Ипатов окинул Суровцева взглядом, от которого у руководителя полетов ком подступил к горлу, пробормотал:
– Дела-а-а…– и взялся за свой телефон: уведомить вышестоящее начальство.
В зале все ещё слышался голос диспетчера Ивушкина, он до сих пор пытался наладить связь с потерянным бортом:
– Россия-116, Москва-подход! Прием!.. Россия-116, Москва-Подход, приём!..
К нему присоединился скрипучий тенор Ипатова, сообщавшего в трубку:
– …на вызов не отвечает! Нет, на эшелон не выходил… Да, выполняется в соответствии… Нет, место пока не установлено…
Спустя секунды, ответив по рации на вызов начальника аварийно-спасательных команд, к дуэту присоединился Суровцев:
– Точной информации нет. Ждите! Приём!
– Принято, ждём! – хрипло донеслось из рации.
– Понял, сообщу! – завершил разговор Ипатов. На бледных впалых щеках проступили красные пятна.
Дальнейшее зависело от того, будут ли жертвы и сколько.