– Откуда вам это известно? – вскинулась Марита.
– Голубушка, я – оперативник, – хмыкнул визави, явно довольный произведенным эффектом. Во взгляде мелькнуло превосходство. Правда, мелькнув, тут же угасло. – Так можно мне войти?
– Входите, раз пришли, – сглотнув скопившуюся слюну, махнула рукой Марита. Её подташнивало, как и всегда по утрам в последнее время. – Все равно просто так мне от вас не избавиться, правда? Об одном прошу, говорите тише. Дети спят.
– Хорошо, я постараюсь, – кивнул коршун, старательно прикидываясь голубком. Беззвучно притворил за собой дверь и вошел в кухню.
Марита моргнуть не успела, он уже устроился за столом и выложил на потертую клеёнку крупные руки с длинными хрящеватыми пальцами, отчего-то напомнившими когти.
Пытаясь скрыть внезапную дрожь в коленях, Марита присела на корточки и начала собирать осколки. Потом взяла веник, смела оставшиеся крупинки в совок, выбросила.
Кулагин все это время сидел, не изменяя позы, будто тоже застыл как Валя…
Глава 5 Валерий
Это волшебство жизни, а оно посильнее чудес магов и чародеев.
Лаймэн Фрэнк Баум, "Лоскутушка из страны Оз"
Лилия подала ему воды. Валерий сделал несколько глотков – полегчало. На обратном пути он свернул в тамбур и пощупал вход в коридор, казавшийся обманчиво открытым.
Преграда не была ни холодной, ни теплой; ни твердой, ни мягкой. Неощутимая, она переливалась под пальцами всеми цветами радуги, но не давала продвинуться внутрь пассажирского салона. Отбрасывала, как и сказал Алехин. Гнетущая тишь там, где должны быть люди, много людей, давила на нервы.
Вот тебе и пятница 13-е…
Скрипнув зубами, Валерий отнял руки от границы, разделившей лайнер на две неравные части. Что толку стоять здесь столбом, пора возвращаться в кабину.
– Надо бы решить, как будем принимать грузы, – обратился к нему Хитрук, стоило вновь устроиться в командирском кресле. – Скорее всего, их будут спускать с вертушки на тросе. А значит, принимать груз через форточку – не вариант.
– Можно открыть переднюю дверь, – взял слово Иевлев.
– Можно-то можно, – кивнул Валерий, – только открывающий может отправится в свободный полет.
– А если спасательный канат от одной из форточек отцепить? – предположил штурман. – Будем использовать для страховки. Я дверь открываю, а Алёхин за канат меня держит.
– А что, голова Жорка! – согласился Алехин.
– Да, верно! Будете исполнять, когда прилетит вертушка, – поразмыслив, высказался Валерий. – А сейчас, Лилия Борисовна, приведите дверь в штатное состояние, чтобы аварийный надувной трап вдруг не отстрелило.
– Хорошо, Валерий Сергеич, – из-за спины проговорила Лилия.
– А вообще, командир. Надо бы нам установить наблюдение за пассажирским салоном. Вдруг там что-то переменится, – когда бортпроводница вышла из кабины, подал голос Иевлев.
– Согласен, Степаныч. Наблюдать будешь ты, или Лилия? – спросил штурмана Валерий.
– Будем по очереди, если доживем, – съязвил Иевлев. И добавил через паузу. – Вот Мирталёву свезло, соскочил с этого рейса.
– У Мирталева мать умерла, если ты не расслышал! – взъярился Валерий.
– Она бы и так умерла, а он живой-здоровый… – прогундосил в ответ Иевлев.
– Ты погоди-ка нас хоронить, – жестко прервал его Валерий. – И Мишку в покое оставь.
– Да я ж ничего, командир. Обидно просто.
– Обидно ему…
– Россия -116, прием! – прокашлялась аварийная рация.
Хитрук взял её в руки, ответил:
– Прием, слышим вас хорошо.
– Это отлично! Ребята, как вы там? – Валерий узнал голос директора специального отряда и своего бывшего командира Виктора Павлова.
Ми-8 специального отряда приближался к ним с левого борта.
– Наши! – в голос выдохнули Алёхин и Иевлев.
– Загораем, как видите, Виктор Анатольич! – завладев рацией, ответил начальнику Валерий.
– Вижу, Валерий Сергеевич, вижу! Как вас угораздило?
– Да, сами не знаем… – Несколько последующих минут Валерий потратил на сжатые разъяснения, умолчав про галлюцинации, которые видели все члены экипажа.