Он живёт, а она… словно в полусне с того ужасного дня.
Из неё будто выпотрошили все чувства, оставив пустую оболочку. Марита плыла жизни, смиренно уцепившись за Валю. Даже родовые боли ощущала, словно находилась где-то вне собственного тела.
Только потом, когда Алёнка, а после Миша появлялись на свет, эмоции возвращались совсем ненадолго. Она лежала на каталке, обложенная грелками со льдом, и тихо плакала от непонятного, необъяснимого счастья. А за окном мотались от ветра тополиные ветви, зелёные до одури, до рези в глазах. Глядя на них, Марита улыбалась и с замиранием сердца ждала, когда закончится очарование.
Имя для сына вновь выбирал Валентин. Теперь её очередь. Во всяком случае, она могла убедить себя в этом в отсутствии мужа, характер которого портился день ото дня.
Валя… взгляд сконцентрировался на сотовом телефоне, выскользнувшем из рук во время короткого сна. Двенадцать тридцать семь. Где он ходит, в самом деле?
Осторожно приподнявшись на сиденье, Марита выглянула на дорогу – салон соседней машины пустовал. Яркая наклейка «Держи дистанцию» на кузове впередистоящего грузовика с тех пор, как муж ушел, не сдвинулась ни на йоту. По обочине расхаживала длинноногая блондинка в короткой юбке и что-то кричала в телефон, нервно накручивая на палец длинные пряди тонких, обесцвеченных волос.
Марита решила позвонить мужу, но смартфон завибрировал входящим от мамы:
– Где вы пропадаете? Уже час дня, я дважды еду разогревала.
– Мам, ты что-то путаешь. Сейчас без пятнадцати, только что время по радио передали.
– Это ты что-то путаешь, – продолжила наступление мама. – На моих часах без пяти.
Марита вновь взглянула на экран телефона, затем на хронометр в машине – и там и там без четверти, но пожала плечами и согласно хмыкнула в трубку, спорить с мамой бесполезно.
– … Алёнке вредно, разве не знаешь?
– Что, мам?
– У тебя проблемы со связью? Алёнке вредно долго находиться в закрытом помещении, говорю. Пробка что, совсем не движется?
– Совсем и уже давно. Валя пошел посмотреть, что там случилось.
– Ну конечно, подался тешить своё любопытство, а тебя с детьми бросил в машине? – цианидовым голосом прокомментировала Инна Викторовна.
– Ну почему бросил, мам? Он уже возвращается, – привычно солгала Марита.
– Ты Мишеньку кормила? – Пропустив реплику мимо ушей, строго поинтересовалась мама.
– Конечно, мам.
– Хорошо. Перезвони, как только сдвинетесь с места.
В трубке заспешили гудки. Валентина нигде не было видно.
Глава 1 Валерий
ВАЛЕРИЙ
"Хороший летчик умеет делать все то же, что и плохой, но, кроме этого, достоверно знает, чего нельзя делать".
Михаил Громов, летчик-испытатель Герой Советского Союза
Одного взгляда на синоптические карты было достаточно, чтобы понять — погода на всех этапах предстоящего полета будет идеальной.
Чашка крепкого кофе и сигарета. Комната для курящих в офисе Специального Летного Отряда на территории Внуково-2. Пять минут тишины после предполетного брифинга с экипажем.
Вдох-выдох: глоток ароматной горечи. Кофе Валерий давно пьёт без сахара. Научился у местных арабов, когда молодым и зелёным вторым пилотом был направлен в Сирию, работать в команде "заклинателей дождя" в засушливый сезон.
Они ежедневно летали на набитом аппаратурой Ан-26. Искали в знойном иссушенном небе полупрозрачные одиночные облака, обстреливали их йодистым серебром и те, словно по мановению волшебной палочки, превращались в отяжелевшие от влаги черные тучи.
Валера помнил узкие извилистые улочки Латакии, где их разместили в бывшем армейском госпитале. Ещё, вездесущую рыжую пыль и густой аромат восточных приправ, которыми щедро сдабривали готовившиеся блюда: мутабель и жирный плов.
Представители всех религиозных конфессий жили здесь в то время в мире и согласии, чужие боги и верования никому не мешали. А теперь там война и разруха.
Вдох-выдох: В комнату ворвался долговязый Петрович – главный инженер отряда – раскрасневшийся и взъерошенный, словно только что устраивал разнос подчинённым. Завидев Валерия, он приветственно взмахнул рукой, вытряхнул сигарету из пачки, устроился рядом и закурил. Однако заводить разговоры не стал, отлично зная, что перед литерным рейсом шеф-пилот президента любит побыть в одиночестве.