Годы совместной работы учат людей уважать привычки друг друга.
Вдох-выдох: стаканчик обнажил картонное дно, рыжий огонек на сигарете приблизился к фильтру.
Память вернула Валерия во вчерашнее утро. На литерный рейс «А» с первыми лицами государства экипажи – основной и резервные – обычно приезжали за сутки.
Возвращаясь в свой номер после завтрака, Валерий застал комнате отдыха мило беседующую парочку.
Сердце ёкнуло, сбился размеренный шаг: Анеля?!.
Девушка проводила время в обществе Сергея Хитрука – второго пилота резервного экипажа – высокого, статного, с мягкими чертами лица и обезоруживающей гагаринской улыбкой.
Бывший летчик-испытатель, Сергей, служил в отряде чуть больше двух месяцев и успел зарекомендовать себя как классного специалиста, но сейчас без устали травил анекдоты, с каждой новой шуткой стараясь придвинуться к девушке поближе. Анеля смеялась заливисто и звонко, но аккуратно отшагивала назад, оставляя дистанцию меж ними неизменной.
Вдох-выдох: «Как давно Сергей её осаждает, и сколько ещё она будет сдерживать этот напор? С другой стороны – хорошо – об отношениях шеф-пилота президента и молоденькой бортпроводницы Хитрук ни сном, ни духом. Не только он, никто в отряде».
Ещё бы, встречались в глуши Подмосковья. На старой даче, которую втайне от жены Валерий приобрел у бывшего сокурсника. И приезжали туда по отдельности, заранее условившись по специальному телефону.
Сим-карта запретной связи и теперь лежала в специальном отделении бумажника, как волшебная дудочка в рукаве заклинателя змей. В подобных делах Валерий всегда был очень осмотрительным, а Анеля – кроткая, нежная и податливая – правила игры принимала безропотно.
Отбрила только однажды.
Размолвка случилась прошлой зимой, в конце рождественской недели. В напыщенной, сверкающей огнями столице трещали лютые морозы, а они предавались страстям в рассыхавшемся от старости домишке на отшибе цивилизации.
Черт дернул за язык, не иначе, но отдыхая после очередного витка, Валерий привлёк Нельку к себе и сказал:
– Пани Анеля так хороши! Вас надо бы выдать замуж.
Мгновенно меняясь в лице, девушка подхватилась с постели и заметалась по тесной комнатушке. Искала запутавшиеся в одеяле кружевные трусики, спешно натягивала джинсы и свитер, одним только взглядом пресекая все попытки объясниться, задержать, остановить!
Одевшись, сдёрнула с вешалки полушубок и, схватив сумку, бросилась в сени. Валерий догнал, сгреб в охапку, сжал что есть силы.
– Пусти, мне больно! – отрезала Анеля, скользнула из рук и юркнула за дверь.
Сбитый с толку Валерий выскочил на крыльцо нагишом. Сообразил, что на нем ничего не надето лишь когда мороз ожег разгоряченную кожу.
Анеля бежала к калитке напрямик, по расчищенной им с утра тропинке.
Валерий выкрикнул вдогонку:
– Нелька, не дури, возвращайся! Я пошутил!
Она обернулась, на бледном осунувшемся личике горели только глаза, огромные точно у охранявшей огниво собаки из сказки.
– Пошутили?! – Голос сорвался. Нелька безотчетно взмахнула рукой и растянула губы в жалкое подобие улыбки. – Что ж, видите, я смеюсь. Смеюсь, Валерий Сергеевич, разве вы не видите?
Вдох-выдох: Анеля не отвечала на звонки долгих три месяца.
Однако Валерий сдаваться не привык. Посылал ей домой цветы, мягкие игрушки и золотые безделушки.
Сам не понял, зачем ляпнул тогда про замужество: ведь Нелька никогда ни о чем его не просила, в свои двадцать шесть уже была разведенкой и воспитывала трехлетнего сына, оставляя малыша на попечение такой же одинокой матери, когда уходила в рейс или встречалась с Валерием.
К весне ему удалось вернуть расположение пани Анели – девушка как-то обмолвилась о польских корнях – однако разлад в отношениях, раз появившись, так никуда и не делся.
Долгие задушевные разговоры остались в прошлом, а полные страсти встречи превратились в торопливый выхолощенный коитус. Нелька в его присутствии становилась всё холодней, молчаливей и скованней, словно исполняла некую неприятную повинность.