На пороге топтался незнакомый светловолосый мужчина приятной наружности со спокойным, проницательным взглядом и аккуратной шкиперской бородкой.
– Здравствуйте, я из уголовного розыска, – коротко представился незваный гость, предъявляя Марите книжицу с красной печатью и подписью – МВД России. – Валентин Долгиенко дома?
– Нет его, – не смогла сдержать вздох разочарования Марита.
Мужчина присмотрелся к ней внимательнее и задал стандартный вопрос:
– А не подскажете, когда он будет?
– Да я и сама не знаю… – она пожала плечами.
– А вы ему кем приходитесь?..
– Я его жена, Марита.
– Марита Алексеевна?
– Точно.
– И что, вы с мужем уже не живете?
– Нет, почему, живем, точнее жили… – она похрустела пальцами, спросила. – А что случилось?
– Так вы не можете мне сказать, когда Валентин будет дома? – вопросом на вопрос отреагировал оперативник.
За обедом, чтобы перебить установившуюся натянутую тишь, мама попросила включить телевизор, там только об этом и говорили.
– Нет, не могу, – решилась сказать правду Марита. – Он в Башне застыл, понимаете? Той самой, где завис самолет президента.
– Разве ваш муж был в этом самолете?
– Нет, что вы! Мы вчера к родителям за город ехали, в пробке застряли. Валя пошел посмотреть, в чем дело и застыл на дороге вместе с другими, а самолет наверху завис, – пустилась в объяснения Марита.
Опер посмотрел на неё с сочувствием, совсем не так как прежде Кулагин.
– Не знал, простите, мне жаль, – оперативник сделал шаг назад, готовясь откланяться. Вновь поднял глаза на Мариту, словно хотел получше запомнить её лицо, безотчетно огладил бородку, продолжил. – Очень жаль. Ваш муж – единственный свидетель.
Глава 3 Павлов
Счастлив тот, кто умело берет под свою защиту то, что любит.
Публий Овидий Назон
Орефьев пообещал невидимому собеседнику перезвонить, как только появится свободная минута, поднялся из-за стола и последовал за Павловым, не забыв прихватить с собой сумку с ноутбуком.
Седой и подтянутый директор Специального Летного Отряда быстро добрался до выхода из столовой и остановился в дверях, поджидая замешкавшегося учёного: пробираясь между столами, Влад зацепился за ножку стула и едва не упал, а в проходе с трудом разминулся с тучным аэродромным техником, несшим уставленный тарелками поднос.
Орефьев всегда был несколько рассеянным, а в спешке, да ещё в незнакомом помещении совсем потерялся.
Наблюдая за его неловкими передвижениями, Павлов вспомнил фильм «Невезучие» с Пьером Ришаром в главной роли, и встретил приближавшегося учёного добродушной улыбкой. В ответ тот только смущенно плечами пожал – такой уж я неуклюжий.
Они вернулись в правительственный терминал, где в полном молчании добрались до просторного центрального зала, сверкавшего чистотой, помпезного и безлюдного, если не считать двух неприметных субъектов, нарочито скучавших в разных углах помещения – глаз и ушей ФСБ. Павлов, работавший извозчиком первых лиц государства ещё с советских времён, безошибочно их распознал. Понял, что засветился и решил позвонить Одинцову. Ведь дал же обещание держать его в курсе событий… Вот и держит.
Пришлось обрисовать обстоятельства случайной встречи с ученым в столовой, сжато передать содержание состоявшегося за обедом разговора и доложить, что Орефьев вызвался встречать вертолет вместе с ним.
«У терминала нас ждет машина», – пояснил он.
Павлов вызвал её в аэродромной службе, и не подумав согласовать свои действия с начальником Службы Охраны Президента.
Информацию, которая в связи с происходившим кошмаром могла послужить поводом для серьёзной выволочки Павлову за самоуправство, Одинцов, как показалось, пропустил мимо ушей. А может приберёг про запас, на случай если в свете того, что случилось с литерным рейсом, начнут искать виноватых. Одинцов своими глазами видел застывший в небе президентский лайнер. Оба прекрасно понимали, что это только начало.
Долго ли ещё прозрачное нечто, охватившее злополучный «Ил», будет удерживать в воздухе многотонную машину? И что стало с теми, кто остался в пассажирском салоне, отрезанном от внешнего мира неприступной границей?