Марита приподнялась на локтях, ощутила траву под руками, вскричала:
– Там дети в машине остались!
– Не волнуйтесь, здесь ваши дети, – успокоила её та самая женщина.
– Где здесь?! – дико озираясь по сторонам, переспросила Марита.
– Вы только не волнуйтесь, – принялась объяснять незнакомка. – Ваша дочка сильно кричала с испугу, а потом едва не задохнулась. Хорошо, моя сестра-медик поняла, что у девочки астма и нашла ингалятор в вашей сумке. Теперь ваша дочь в полном порядке. Да вы посидите немного, а то опять сознание потеряете.
Марита сделала попытку подняться. Ей помогли, поддержали.
– Голова не кружится? – поинтересовалась женщина, глядя на неё теперь уже снизу-вверх. Оказалось, что она маленького роста.
– Нет, все нормально, спасибо.
– Хорошо, пойдёмте. Дети вас заждались.
Марита сделала шаг и ощутила в теле удивительную легкость, словно обморок оборвал где-то внутри натянутую струну, прежде сковывавшую движения и мысли. Женщина мягко взяла её под локоть и повлекла к буйно разросшемуся кустарнику на обочине дороги.
Горстка любопытствующих зевак расступилась, давая пройти. Сопровождавшая Мариту женщина показалась очень приятной и вызывала доверие.
Девчонка лет четырнадцати, закусив густо накрашенную фиолетовой помадой губу, снимала их на сотовый телефон.
– Малявки нынче любопытные, всё в интернет тянут, – глядя на девицу в упор, строго проговорила женщина. – Да что говорить, у самой такая же пигалица растет. За уши от компьютера не оттянешь. Кстати, меня Ириной зовут.
Марита охотно представилась.
– Мам! – из-за кустов им навстречу выбежала Алёнка, зарылась лицом в широкую юбку матери и заплакала.
Марита гладила мягкие льняные кудри дочери, сама с трудом сдерживая подступающий к горлу ком.
– Я… д-думала ты умерла, – всхлипывала дочка. – А тётя Мила сказала, что это не страшно, обычный обромок. Что такое обромок, мама?
– Не волнуйся, это как лампочку выключить, а потом снова включить. Мама просто устала, – пустилась в объяснения Ирина. – Вижу, и ты у нас молодцом, щёчки порозовели.
Выпустив из рук мамину юбку, Алёнка удивлённо воззрилась на женщину.
– Тетя Мила?
– Нет, я – тётя Ира. Мы с сестрой близнецы, так что можно и перепутать.
Алёнка вертела головой, переводя изумленный взгляд с одной сестры на другую. Они, и правда, казались зеркальным отражением друг друга. Приземистые, широкобедрые, с румяными лицами и милыми ямочками на щеках. Мила держала на руках Мишу, присосавшегося к бутылочке с молочной смесью.
– Я ему и памперс поменяла уже, – приветливо улыбнулась женщина. – Уж извините, пришлось обыскать вашу машину. Двигатель мы заглушили, ключ у вас в сумке. Вот, держите.
Сняв сумку с плеча, женщина протянула её хозяйке и добавила:
– Не волнуйтесь, все в целости.
– Ну что вы такое говорите, я в этом не сомневаюсь, – смутилась Марита.
– Ничего, время сейчас такое. Родные друг другу не доверяют, что о чужих говорить. Правда, малыш? – обратившись к Мише, женщина вытерла краем слюнявчика молоко, стекавшее ему на подбородок. – Я в толк не возьму, как вы в таком положении за город ехать решились?
Марита удивленно воззрилась на женщину.
– Не изумляйтесь. Я акушерка, беременность вижу за версту, – кивнула Мила. – Куда едете?
– В Радужное.
– Да вам же ещё рулить черти сколько.
– У нас папа рулит, – вклинилась в разговор Алёнка.
– И где же он, если рулит? – поинтересовалась Ирина.
Марита объяснила, добавив, что муж наверняка уже вернулся к машине, ищет и не может понять, куда они подевались.
– Тогда сходите к машине вместе с Иринкой, а я побуду с детьми. Нечего им на солнцепеке…
– Я тоже к папе хочу, – ухватилась за мамину юбку Алёнка.
– Хорошо, – нащупав ингалятор в карманчике сумки, согласилась Марита. – Только от меня ни на шаг, поняла?
Алёнка кивнула и с готовностью подала маме руку. Обойдя заросли кустарника по широкой дуге, они вышли на дорогу под нещадно палившее солнце.