– Но Башня пока единственная в своем роде, – возразил ему Павлов. – И у неё в плену оказался Литерный рейс, а не обычный пассажирский и даже не резервный борт президента, который взлетел часом раньше и благополучно добрался бы до Брюсселя, если бы его не завернули в полёте.
– Я думаю, это случайность, хотя раздуют, конечно, Бог знает что. СМИ расстараются. Они давно приучили людей к дешёвым сенсациям, а думать и искать ответы самостоятельно большинство даже не попытается. Удовлетворятся предложенной готовой жвачкой.
– Удовлетворяются, значит, – недоверчиво покивал Павлов. – Что ж, поглядим. Влад, ты мне лучше скажи, как ты сейчас оказался в моей машине? Я ехал один, и вдруг твой голос услышал.
– А вы не помните? – учёный посмотрел на него с изрядной толикой любопытства.
И пусть, нужно же как-то понять, что происходит. Тут не до реверансов.
– Нет, я не помню, – признался Павлов.
– Эм… а вот это уже интересно, потому что, если честно, я тоже не помню каким образом здесь оказался. Как раз собирался у вас спросить… – Орефьев растерянно улыбнулся и вновь похрустел пальцами, заставив Павлова неприятно поёжиться.
– Отличная новость! – скривился он.
До места прибытия оставалось метров пятьсот. Навигатор не работал, но Павлов прикинул маршрут по карте перед тем, как выйти из дома. И правильно сделал. – Тогда давай попробуем зайти с другой стороны: ты знаешь, куда мы с тобой направляемся?
– Что значит, куда? К Одинцову, конечно! Он прислал сообщение, что к «Илу» должны отправить экспериментальный дрон. Вот, смотрите, он даже геопозицию мне выслал, – Орефьев потыкал пальцем в экран смартфона и предъявил Павлову сообщение Одинцова. Точно такое же рано утром получил и Павлов.
А Влад продолжал:
– Я помню, что выехал из дому без десяти пять утра на своей колымаге, остановился на светофоре при выезде на МКАД… и вдруг понимаю, что сижу здесь и разговариваю с вами. У меня от удивления даже дыхание перехватило, думал – глюкануло.
– Чудеса, да и только! Выходит, что глюкануло нас обоих, – Павлов махнул свободной рукой. – Думаешь, твоя машина осталась стоять на том светофоре?
– Не факт, – хмыкнул Орефьев. – Память моя отрывочная в последнее время. Случаются провалы по нескольку часов. Я вчера от Башни почти не отлучался, к вечеру голова сильно болела. Если б пожаловался, меня вместе с другими пострадавшими отвезли в больницу, но я не жаловался. Интересно, если я ехал к Одинцову, зачем могло понадобиться заезжать к вам домой по дороге?
– Я ничего такого не помню. Одно знаю точно, когда выезжал из дома тебя в машине не было, – внес свою лепту Павлов. – Но, если память меня обманывает, твоя машина могла остаться в нашем дворе или где-нибудь поблизости. Жаль, до жены сейчас не дозвониться, а то попросил бы её проверить. Ну да на обратном пути так и сделаем… – Павлов подумал грешным делом: уж не с Орефьевым ли они пили в беседке коньяк? Бросил взгляд на часы, не поверил глазам, взглянул ещё раз и онемел на мгновенье. Шесть сорок сейчас не могло быть точно… наручные, впрочем, показывали то же самое, и, если то, что он видит – правда, на запуск дрона они опоздали.
– Куда пропал почти целый час времени? – проследив его взгляд, заёрзал на сиденье Орефьев.
– Боюсь, ответ на этот вопрос мы с тобой вряд ли когда-то узнаем, – проговорил Павлов, подыскивая место для парковки рядом с палаткой камуфляжной раскраски. При желании, в ней можно было разместить на ночлег целую роту солдат. Походный штаб Одинцова выглядел внушительно, а сам он… с припухшими красными глазами в помятом костюме, хмуро поприветствовав опоздавших, указал им на пустые раскладные стулья у тряпичной стенки.
Дрон уже вернулся из полёта, но видеозапись вышла такого паршивого качества, что разглядеть на ней экипаж в кабине пилотов даже после обработки на компьютере оказалось совершенно невозможно.
– Значит, действуйте по новому плану и на всякий случай возьмите на борт вертолета сменный экипаж для «Ила», – распорядился Одинцов, не глядя в сторону Павлова.
Было заметно, что начальник охраны не в духе, но срываться на директоре СЛО пока себе не позволяет. Объяснение почему они опоздали выслушал молча, однако с кривым лицом.
Павлов потянулся было за телефоном, чтобы уведомить своего зама Рокина, но связь отсутствовала как и прежде. Тогда, по предложению Одинцова, он написал приказ от руки, а тот отрядил в офис СЛО гонца на машине, сопроводив свои действия единственным комментарием: