Словно почувствовав её смущение, он перевёл тему и начал расспрашивать про Алёнку.
– Боюсь, в таком случае, если мы скажем правду, вас туда не подпустят на пушечный выстрел, – прокомментировал, выслушав её очень внимательно.
– Надо что-то придумать!
– Вряд ли сработает, но попробовать можно.
– Глеб!
– Да? – он кивнул, притормаживая перед КПП.
– Может, я дальше сама?
– Сидите спокойно! – он повернул к ней сосредоточенное лицо. – Потом, когда всё будет позади, расскажете мне об изнасиловании?
– Откуда вы знаете?! – вздрогнула от неожиданности Марита.
– Я слишком давно в профессии. Так расскажете?!
– Хорошо, расскажу.
– Тогда поехали дальше!
– А если бы я не согласилась вам рассказывать? – поинтересовалась она как бы между прочим.
– Тогда я высадил бы вас здесь и делайте, что хотите! – Упреждая возмущение, он повернулся к ней с улыбкой. – Глупости не спрашивайте, сидите тихо и ничему не удивляйтесь.
На что Марита только кивнула – она готова на всё, только б пробиться дочери.
Жилин подъехал к КПП с включенной сиреной и мигалкой, когда к машине подошел военный в камуфляже – сунул в окно свой документ со словами:
– Расследование, со мной свидетель.
Военный кивнул, пробормотал:
– Ждите, – и ушел с документом в будку. Вернулся довольно быстро, отдал Жилину документ и проговорил. – Разворачивайтесь, у вас нет допуска, без него пропустить не могу.
– Но это срочно! – возмутился опер.
– Узнай, как оформить допуск в своей конторе, если я получу прямое распоряжение – пожалуйста. А пока, давай, вырубай кричалку и уезжай, не задерживай движение!
Жилин развернул машину, съехал на обочину, потом сказал:
– Марита, простите, видимо пробиться к вашей дочке у нас не получится.
– Я поняла. Но вы попытались, спасибо. Отвезёте меня в Москву?
– Да, хорошо, поехали. – Он завел мотор.
Марита долго оглядывалась на оставшийся за спиной КПП, надеялась на чудо. А вдруг оттуда появится машина Калугина с Алёнкой. Ничего подобного, конечно, не произошло и она начала разговор, когда отъехали на приличное расстояние.
– Я не думаю, что вам поможет знание о том, что со мной случилось. Да и было это очень давно, ещё до рождения Алёнки, – произнести имя дочери было непросто. Она глотнула воды из припасенной в дорогу бутылки, перевела дух и только потом заговорила снова. – Восемь лет прошло. Ну и Валентин мой здесь ни при чем тоже, он просто хотел помочь.
– Простите, можно я включу диктофон? – вклинился с вопросом Жилин и тем самым сбил её с мысли.
Марита потёрла виски, закивала, но, чтобы начать заново, ей потребовалось время. Жилин не торопил, он спокойно рулил и ждал продолжения. Наверное, это и помогло ей собраться с силами.
– В общем, как я уже сказала, случилось это давно. Я даже в школу ещё ходила…
Вновь заставив вздрогнуть, зазвонил телефон. Мама с отчетом о Мишеньке и стандартными вопросами. Ну почему она всегда так не вовремя?!
Марита нажала на отбой и вновь попила воды из бутылки никакой жажды, впрочем, не испытывая. Чем напомнила себе Алёнку, когда заставляли ложиться спать, а она не хотела. То пить, то есть, то нужно в туалет, только бы подольше не приближаться к кровати. Валерьянки бы накапать сейчас, только она уже не помогает… Машина подпрыгнула на кочке, Марита облилась, вытерла мокрые губы тыльной стороной ладони и спрятала бутылку в сумку.
Жилин ждал продолжения рассказа, не прерывая молчания.
– Ладно, хорошо, я завалила первую четверть последнего класса, и мама наняла мне репетиторов, – она вдохнула, выдохнула, ещё раз посмотрела на Жилина, было в нём нечто такое… чуткость и тактичность присущие папе. Он всегда говорил с ней как с равной и, в отличии от мамы, не пытался тащить клещами то, о чем дочь предпочитала молчать.
Мариту прорвало, словно гнойный нарыв лопнул, слова полились из неё без запинки.
Жилин записывал её рассказ на мобильный телефон, время от времени задавая наводящие вопросы совершенно лишенным эмоции тоном говорящего автомата. Как ни странно, это помогало ей продолжать. Никогда и ни с кем она прежде об этом не говорила. Даже с Валентином.